Борис Ваградов - Парнасские цветы. Часть вторая

Мне не забыть печально-грустных глаз,
Когда среди толпы спешащей, равнодушной,
Вы предлагали, молча, всем цветы —
Душистый ландыш, хлеб для вас насущный!
Увы, мадам, увы, всё в прошлом и в мечтах —
Цветы улыбки радость и надежды,
И только ландыша нежнейший аромат,
Куда-то манит также как и прежде.

К чему прелестные наряды,
Ласкающие взор мужской,
Когда и ум и твои взгляды,
Под гнетом воли, и чужой.

Вдохни свободу, дорогая,
Очнись от детского ты сна,
Ведь клетка, даже золотая,
Не украшает жизнь раба.

А жизнь, она так скоротечна,
И только раз нам всем дана,
А если нет желаньям места,
То для чего тогда она?

Наступит тяжкое похмелье,
Тогда поймешь, что навсегда,
Любовь в мечтах вся пролетела,
Не дав ни счастья, ни тепла.

Признайся, ты его любила,
Когда вонзала в сердце нож,
Своим бесстрастным поведеньем,
Холодным взглядом, нетерпением
Его попыток неуклюжих признаться,
И в любви и в дружбе,
В желании быть всегда с тобой,
Он верил – выбрана судьбой.
Внимала сплетням ты старушек,
И подозрениям подружек,
Молве бездумной по природе,
О слабости его бы вроде,
Невзрачности мужской, породе,
О всякой чепухе безмерной,
И отвергала чистоту
Любви и преданности верной…
Итог всего – его уж нет,
Былого больше не вернешь,
Напрасно, дева, молчаливо,
Ты над могилой слезы льешь.

Не уходи, нет уходи не приходи,
Не вызывай сердечного томления,
Тебя я все-таки по-прежнему люблю,
И не хочу ни слез, ни унижения.
Мне жизнь прожить с тобою не дано,
К чему мечты о счастье и стремления,
Когда мы растеряли уж давно
Все капли радости и просто уважения.

На бледно-мраморном лице,
Влекущем хладной красотой,
Темнели грустные глаза,
Ранимые больной душой.
И голос внутренней печали
Звучал тоскливо по России,
Как крик беспомощный насилия,
Как стон всеобщего бессилия.

Любовь прекрасной Феи к Старику
Возможна только в сказке, как сиянье,
А в жизни, этой сказке наяву,
Не суждено подобное признание.
Поэтому прошу – не приходи,
В глазах твоих я вижу лишь участие,
Не болен я, и зов моей души
Не требует церковного причастия —
Тебя по-прежнему безумно я люблю,
Но, может быть, ее переживу,
И молча, осушив любовь в слезах,
Оставлю боль одну в своих глазах.

Милая Дева, я тебя знаю,
Ты приземлена во всем,
Только душа твоя где-то витает
В мыслях и ночью и днем,
Думы твои и чисты и прекрасны,
Все они в сердце твоем…
В жизни бледнеют и яркие краски,
Если живешь под ярмом.

Твоя любовь, как лунный свет
Блестящий, яркий и холодный,
Как солнца луч, чуть отражённый,
В ночи уже прошедших лет.
Как мне рассеять этот мрак
В душе смятенной и больной,
И Богу отданной отныне
В обмен на рай тот неземной;
Не торопись, мой милый друг,
В объятья райского блаженства
– Плодов ума и изуверства,
Ты прикоснись к любви земной.

Я Вам писал, молчаньем был ответ,
Как знак ненужного чужого чувства,
И безразличия, но может быть, и нет,
А просто неприятия безумства.

И уже не вернуть никогда
Тех коротких с тобою свиданий,
Когда заживо я хоронил
Годы нежной любви и страданий.
Угасает с разлукой любовь,
Как свеча, догорает без ветра,
Только сердце сжимает тоска,
А душа вся болит без ответа.

Вы также как и раньше всё молчите,
Я знаю я для Вас ненужное звено,
Хотя стихом моим Вы очень дорожите,
Когда он Вас пьянит, как крепкое вино.
Как видно, в этой жизни краткой,
Мне знак признания от Вас не получить,
И скромный поцелуй не будет мне наградой,
А всё лишь потому, чтоб продолжал творить.

Старость к нам приходит незаметно,
И скажу, она, не благодать,
Утром спать вам хочется безмерно,
На работу вовсе наплевать.
К зеркалу уже вы равнодушны,
Не несет оно былой красы,
Все, что от него вам только нужно —
Мимо потихонечку пройти.
Правда, говорят что украшает
Вашу престарелость седина,
Что она по жизни обещает
Уважение всюду и всегда.
Но не верьте этому поверью,
Это было раньше, и тогда
Место уступали старым людям,
Их ведь украшала седина.
Но не будем долго предаваться
Памяти давно минувших лет,
А продолжим сказочку про старость,
И про ждущий многих нас букет
– Это не гвоздики и не розы,
Это тот набор грядущих бед,
Где нас ждут уже одни неврозы,
Боли в сердце, в почках, диабет.

Наступит светлая пора?
Иль может по дороге грусти брести уже всегда?
А может луч надежды слабый блеснет в конце пути,
И воскресит желанье к жизни и новые мечты?
И расцветут букетом ярким парнасские цветы,
А в них прохладной тенью станут страдания мои.
О, Муза дивная, откликнись на зов моей души,
И освети печаль улыбкой, но нет, ты не спеши.

Застыл, накренившись угрюмый гранит
Над скорбно-забытой могилой,
Как стертая память друзей и родных,
Как знак безразличия любимой.

Ужель ты достоин такого забвения
И тех, кому жизнь подарил,
Растил, растворяясь в лучах вдохновения,
И нежно когда-то любил…

Быть может, душ незримых единение
Пути родства к истокам возвратит,
И древо предков, как святое бремя,
Потомок мудрый некогда взрастит.

Нальются ветви памятью нетленной,
Окрепнут корни рода навсегда
И след, остывший некогда к могиле,
Не зарастет травою никогда.

В плену твоих уже пропетых песен…
Томлюсь желанием услышать вновь,
Чтоб возвратить на миг златую осень
И с ней мою последнюю любовь.
Твой голос мягкий и печальный
Всегда мне душу согревал,
И вот сегодня на могиле ранней
Я эти песни с грустью вспоминал.