Александр Королев - За гранью…

Тот воин жил не в тех столетьях,
О коих нам неведомо…
Он до сих пор на этом свете,
Он там, где за вуалью тьма.
По всей Земле благая сотня,
Как бисер чистый на песке,
Нас бережет, беду отводит,
Наград не требуя себе.
Мы ничего о них не зная,
Живем, как жили все века.
Они же нас оберегая,
Земли спасают берега!
Они людское зло в себе
Сжигают силою сокрытой!
Они пылают, как в огне,
Но меч их вовсе не молитва!

И воин тот, он рядом с нами,
Обычный с виду человек.
Он не мелькает на экране,
Живет, как все в миру свой век.
Но даже близкие не знают,
Кто он на самом деле есть.
Он суть свою от всех скрывает,
Он рядом с нами, но не весь.
Он часто ищет те места,
Где человека и не встретишь.
Он там живет, где есть леса
И где его не заприметишь.
Ему подвластны сны людские,
Завеса, для него гибка…
Но травы в месте том седые,
Где он сжигал скопленье зла!
Там где-то в дебрях непролазных,
Черпает силу он Земли…
Да только жизнь его не праздна,
Но люди знать то не должны!
Он должен в мире тусклым быть,
Чтоб мир стал ярче и светлей!
Не выделяясь должен жить…
Чтоб срок продлить планете всей!

Землёю укрою холодный валун,
Цветы посажу у разбитой дороги.
Это место святое в звучании струн,
Оборванный голос, увы на пороге.

Здесь ветер покоится прошлого века,
Мгновение спит в колыбели своей.
Забытая боль, ушедшая веха…
Дороги разбитой, но все же моей.

Валун придорожный, как память столетья,
В грядущем подсказка, иль знак путевой.
Чтоб сам себе смог идущий ответить,
На вопрос, что оставил какой-то порой.

Ветвями заросший исхоженный тракт,
Место грибное, спустя много лет.
Валун — это есть заключительный акт,
В памяти всплывший знакомый сюжет!

Крап от свинца на камне холодном,
Болью в ладони моей отзовется!
Как же искал местА эти долго,
Веря, что сон наяву обернется!

Образ забытый валун сохранил,
Отпечаток кровавый навечно впитал.
Образ знакомый землею застыл,
Того, кто когда-то здесь умирал.

Землею укрою холодный валун,
Цветы посажу у разбитой дороги.
Камень обняв безмятежно усну,
Эти годы к нему были так долги.

Здесь старые Боги под тенью кедровой,
Задремали десятки столетий назад…
Сюда не заходит суетливый век новый,
Здесь мудрость былую даже камни хранят!

Здесь всё, как и было в природе живой,
Колыбельную песню поёт ручеёк…
Девственный лес, что растёт под горой,
Сохранить свою прелесть, величие смог!

Здесь воздух питает пыльцою цветов,
СинЕй озерцо, чем лунная ночь…
Да, где-то в ущелье живут семь ветров,
Охраняя природу, как любимую дочь!

Здесь солнце играет с росой на траве,
Да время обратно по кругу плывет!
И старые Боги улыбаясь во сне,
Ждут, когда их кто-нибудь призовет!

Голос тихий, еле слышен…
Ночь светла, как Божий сон!
То ли Ангел в спину дышит,
То ли Сам, мне шепчет Он!
Речь его слегка невнятна
И не разобрать слова…
Да и суть их непонятна,
Впрочем суть не так важна!
Ощущения важнее…
Сердце прыгает в груди!
Вдруг становится теплее,
Всё понятней впереди!
Свет невидимый всё ярче
Разгорается в Душе!
Только голос тише, мягче,
За спиною шепчет мне…
Голос тише, но понятней,
Ярче свет и суть видна!
Нет, слова не стали внятней,
Те слова — не для ума!
То дыханье за спиною,
Словно весточка парит!
То общение с Душою…
Пока разум крепко спит!
Откровенье тихо, тихо
Растворилось, растеклось,
Спряталось и притаилось,
Значит по сердцу пришлось!
Божий сон сморил усладой,
Боль рассудка усыпил!
Улыбнулся мило Ангел!
Всё сказал и воспарил!

Широкой дорогой толпою бредём…
Ах, как же нас много! Мы дружно поём!
Может кто-то отстал, а может свернул.
День новый настал, ветер снова подул!
Кто-то вслед оглянется и пустит слезу,
А толпа рассмеётся, да подправит узду!
Ведомый пришпорит своих свистунов,
Движенье ускорит манною закромов!

И безликое племя свою память топча,
Рванётся за теми, кто ослеп хохоча!
Позабудет ушедших, пропавших во тьме!
Так проще, так легче волочиться, как все!
Кудахчем в дороге, кто о чём невпопад,
Каждый о многом, а вместе не в лад!
Кто-то громче волнует, народ кипятит!
Кто-то тихо подует и толпа засвистит!

Развилки минуя, век за веком идём!
О чём-то тоскуя, пришествия ждём!
А если приходит, да молвит не так,
Ещё многих уводит с дороги — чудак,
Народ баламутит речами смешными,
В толпе воду мутит путями иными,
Свистуны разогреют бульон воплоти!
Бездыханно тело недолго нести.

Кипящий зверинец любого порвёт,
Кто устои отринет, кто не с нами идёт!
Анафеме предан, камнями забит!
На развилке дорог распят, иль висит!
За много столетий людского пути…
Распятий не счесть, не дадут подойти!
И в каждое время найдётся чудак,
Кто вместе со всеми жить хочет не так!

Кто хочет свернуть с дороги широкой,
Кто дарит всем путь иной и далёкий.
Кто молвит о том, что тупик впереди!
И, что с ним потом? Он распят позади!
Раздавлен толпою и сброшен в кювет,
Смыт талой водою — искомый ответ!
А мы вновь горланя, песню дружно поём!
Помолясь на аркане к кончине бредём!

Дорогой широкой дошли до прямой,
Дальше путь одинокий, у каждого свой!
Один перекрёсток остался у нас…
Просчитать эти версты, любой может из вас.
Можно за руки взяться и с дороги свернуть,
Чтобы не потеряться друг на друга взглянуть.
Тем кротость поможет перекрёсток узреть
Кого, что-то гложет и не хочется петь!

Кто видит вдали горизонта сиянье…
Над обрывом огни, салют на прощанье!
Кричать бесполезно, толпа не поймёт!
Там сиянье чудесно, куда путь ведёт!
Как трудно наверно свернуть на тропу,
Услышать мгновенье и покинуть толпу!
Взять ребенка на руки и в глаза заглянуть!
Развеются муки, откроется путь!

Непонятный доселе, но единственный тот,
Что людей в самом деле тысячилетия ждёт!
Его ведают дети, не святые отцы…
Это Ангелы в свете! Это Божьи Гонцы!

Кожа рвется на спине,
Пальцы судорогой сводит!
Снова зверь ревет во мне,
Себе места не находит!
Плоть купается в крови!
Кровь кипит ломая кости!
Руки, ноги — не мои…
Нет предела лютой злости!
Застилает взор людской,
Пелена звериной воли!
Крик я слышу, но не свой!
Рёв от нестерпимой боли!
Разум где-то копошится,
Не желая осознать…
То, что зверь сейчас родится!
Обернет людское вспять!