Сергей Мартовский - Зеркальной комнаты осколки

Не все сложил я к сорока́,
Что мог, и жил — не без греха…
Будь верной, поздняя строка, —
Неправ — суди!
Но жизнь прошла — не впопыхах!
Ты плоть дала ей — в дневниках,
В рассказах, песнях и стихах…
И с тем — гряди!

Не впадаю в бреда́ и витийства!..
Но в одну из космических вех
На планете Земля
для убийства
Пробный камень занес Человек!

И посыпались камни и войны
Из его «созидающих» рук!
И в безумье людском
подневольным
Оказалось все сущее вдруг…

Но Природа за Зло — не в ответе!
Лишь в одну из космических вех
Атлантидой
приснится планете
Обитавший на ней
Человек…

…Вас, стихи мои родные, никогда
Не предам я, но оставлю… навсегда.

Покажите тем, кто взялся слушать нас,
Кареоблачность моих излитых глаз.

Ведь дышали этим воздухом и мы —
Полногрудо, полноправно — не взаймы!

И любили, и пылали — не для книг,
А насущно расточая жизни миг!..

…Это Солнце, это Небо, этот Свет —
Всем живущим мой отеческий завет.

Эти вечные растенья-зеленя —
Те же соки, те же строки из… меня.

Дорогие! Вы продолжите мой вдох,
Потому что уж не так я был и плох!

Потому что вас не предал — никогда!
Но оставил, но покинул — навсегда…

«Скажи мне, гитара,
На струнном наречье:
Любовь ли не кара
Сердцам человечьим? —
Невечное чудо
Расцветшей души
Да… песня-зануда,
Да плачи-вирши?!»

Вздыхает гитара,
Минор обрывает:
«Чудеснее дара
Природа не знает!
Невечно явленье
Цветений весной,
Но в нем — возрожденье
И жизни самой!»

«Но что же, родная,
Скорбишь ты со мною,
О даре вздыхая…
Отцветшей душою?»
И слышу простое
В ответе струны:
«Грустим мы с тобою
До новой весны».

Все мы, с рожденья в высоты спешащие,
Часто не видим, что в мире
божественны —
Вовсе не боги, а рядом грустящие
Наши родные, прекрасные женщины…

В силах иссякшая, кроткая, тихая —
Все мне даровано, все мне завещано! —
С вечной любовью, задумчиволикая
Мама моя — судьбоносная женщина!

Жизнь и спасенье — жена моя чуткая,
Сколько же было в пути ей обещано!
С песней протяжной журавушка чу́дная,
Вся — бесконечно любимая женщина!

Ею однажды чрез муки телесные
Дар мне ниспослан — земной и
божественный —
Доченька наша, созданье прелестное,
Дочь моя — к звездам растущая женщина!

Лишь бы она, поднебесьем летящая,
Помнила, что жизнетворна и
жертвенна,
Все божества в этом мире молящая,
Вслед ей грустит — судьбоносная
женщина!

Есть на Руси примета
С лермонтовских времен:
Чтобы почтить Поэта,
Нужно, чтоб умер он!

Я не о том, как возле
Имени и строки
Будут картавить после
Праздные языки.

Все мы живем до срока,
Всем нам — различен срок…
В жизни, увы, так много
Губящих нас дорог…

Спутаны мои мысли…
Но по одной — своей —
Важно уйти из жизни,
Вырастив сыновей.

Важно, чтоб жили внуки,
Небом твоим дыша,
Важно, чтоб пели руки,
Чтобы цвела душа!

Чтоб и в года седые
Кисти не выпускать,
Чтобы стихи простые
Сердцем самим рождать!

…Спутаны мои мысли,
Горечь в груди моей.
Вновь обрывают жизни
Лучших среди людей…

Дорогие мои, люди грешные,
Люди добрые, люди нежные, —
Непохожие, своенравные, —
Люди сильные, люди равные,
Не являйте себя жестокими:
Рождены мы, чтоб быть высокими!
А еще, а еще, родимые,
Все мы — дети, и все — ранимые.

Наши души — тычинки чуткие,
Что пыльцой золотой опудрены.
Наши души — снежинки хрупкие;
Дрожь росинок на травах утренних…
Наши души светлы и трепетны:
Все мы дети земли и возраста,
Но и дети страны и времени …
Оттого ль мы горды и… горестны?

Дорогие мои, великие, —
Низко падшие, злобно вставшие, —
Не убогие, не безликие,
Но — угрюмые, но — уставшие…
Вас люблю я и вас жалею я!
Мы от века — не безрассудные!
И поэтому, как умею, я
Призываю вас, люди мудрые, —
Не к терпению и страданию,
Не к покорности и смирению —
Призываю вас — к Состраданию!
Призываю вас — к Примирению!

Мы не твари. По дару Разума
Все мы — братья, родные, разные…

Я,
из мира религий
к призывам иным
Уносящийся — противоборцем! —
Каюсь! Каюсь!
Я видел:
Сквозь облачный дым —
Там, над сферой небесной, —
крестом золотым
Воссияло Вселенское Солнце!

Вечности звездной
Непостижимость,
Неотвержимость,
Неугасимость…

Бренности нашей
Непримиримость,
Неустрашимость,
Неотвратимость…

Ах, цены, цены, цены —
Раздутые шары!
А у народа вены
Вздуваются в бугры.
А у народа жилы
Под кожей — тетивой!
Но все мы будем живы,
Поскольку — не впервой…
Поохаем на цены,
И снова: где б успеть?
Поскольку в наши гены
Заложено — терпеть,
Сновать по магазинам,
Давить в очередях…
Привычны наши спины
Да шишки на локтях.
И в том, что злее будем,
Друг друга ли винить,
Поскольку все мы люди
И все желаем жить!
Чтоб как-то пропитаться —
Попробуй-ка проспать! —
Мы будем надрываться,
Хитрить и добывать.
Пусть в давке за насущным
Кого-то и сомнет!..
Не страшно власть имущим
Испытывать народ.
Зато у нас встряхнули
Сознание и лень!
И мы себя втолкнули
В последующий день.
Все — цены, цены, цены
Дамокловым мечом…
А все ли будем целы,
Хватая воздух ртом?

Был у меня брат, —
Как по кро́ви брат…
Звал я его — БРАТ,
Звал он меня — БРАТ!
…Где-то в тайге злой,
Где-то в ручье-тьме,
Рай он обрел свой,
Ад потеряв, — мне…

Сердцу не бить в лад,
И не понять всем:
Был у меня БРАТ
Лучше, чем я, — всем!
Крепче меня рос,
Чище меня жил…
В годы МОИХ ГРОЗ
БРАТОМ МОИМ слыл!