Антология - Советская поэзия. Том первый

Любви заветную скрижаль читал я и, твое
Встречая имя, постигал призванье Красоты.

В совете сердца моего на месте первом был
Твой образ несравненный в день избранья Красоты.

Меч революции крушит все званья, всех владык,
Но не владычицу-любовь, не званье Красоты.

На тысячу вопросов даст нам логика ответ,
Но где уста, что отразят воззванье Красоты?

Всем счастье дарит Красота, один лишь Лахути,
Гонимый роком, испытал терзанье Красоты.

Как застава великанов — гор могучая гряда.
Там в журчанье неустанном льется праздная вода.

А у нас земля томится, — нет колодца, чтоб напиться,
Я пойду за воду биться — приведу ее сюда.

Истомлен народ мой жаждой, сушит рот проклятый зной…
Здесь у нас мечтает каждый о глотке воды всегда.

Я верну лугам их свойство — расцветать и зеленеть,
Тополей седое войско зашумит листвой тогда.

Пусть взовьется над садами яблонь розовое пламя,
В речке вместе с облаками отразятся пусть стада.

Я на радостях надену белоснежную чалму,
Для гостей амударьинских приготовлена еда.

А пока пора проститься, я иду за воду биться,
Не желаю я хвалиться, но она придет сюда!

Я тот, о милая отчизна, кто за тебя на смерть пойдет,
Кто сотней уст неутомимых тебе во славу гимн поет.

Я тот, кто пламенно и страстно в тебя до старости влюблен,
Кому любовь к тебе дарует и юный жар, и смелый взлет.

Я тот, кто в час беды грозящей, при свисте вражеской стрелы
Вперед кидается без страха и грудью за тебя встает.

Урок для юношей — в сраженьях промчавшаяся жизнь моя,
Рассказ о том, как люд рабочий встает на бой, свергает гнет.

Сегодня юноши педаром отцом зовут меня; я тот,
Кого своим солдатом старым зовет трудящийся народ.

Но к знанью разум мой стремится и к очищению — душа,
Пустых невежд самодовольство во мне приюта на найдет.

Таков при жизни; а настанет мой час глаза сомкнуть навек —
С живыми рядом я незримо продолжу боевой поход.

Когда услышишь дальний голос, что каждой песней и стихом
Тебя с восторгом прославляет, — знай, это голос мой поет.

Цветок, в чьем аромате — верность, увидишь на своем пути, —
Вглядись в него: меж лепестками мой взор живой тебе сверкнет.

Любовью к дорогому краю все существо мое полно,
С рассветом родины бессмертной мой дух бессмертье обретет.

Певец отчизны я, не диво, что людям громко говорю:
Я — Лахути из Кермапшаха, пусть каждый так меня зовет.

Жил человек рассеянный
На улице Бассейной.

Сел он утром на кровать,
Стал рубашку надевать,
В рукава просунул руки —
Оказалось, это брюки.

Вот какой рассеянный
С улицы Бассейной!

Надевать он стал пальто —
Говорят ему: не то.

Стал натягивать гамаши —
Говорят ему: не ваши.

Вот какой рассеянный
С улицы Бассейной!

Вместо шапки на ходу
Он надел сковороду.

Вместо валенок перчатки
Натянул себе на пятки.

Вот какой рассеянный
С улицы Бассейной!

Однажды на трамвае
Он ехал на вокзал
И, двери открывая,
Вожатому сказал:

— Глубокоуважаемый
Вагоноуважатый!
Вагоноуважаемый
Глубокоуважатый!
Во что бы то ни стало
Мне надо выходить.
Нельзя ли у трамвала
Вокзай остановить?

Вожатый удивился —
Трамвай остановился.

Вот какой рассеянный
С улицы Бассейной!

Он отправился в буфет
Покупать себе билет.
А потом помчался в кассу
Покупать бутылку квасу.

Вот какой рассеянный
С улицы Бассейной!

Побежал он на перрон,
Влез в отцепленный вагон,
Внес узлы и чемоданы,
Рассовал их под диваны,
Сел в углу перед окном
И заснул спокойным сном…

— Это что за полустанок? —
Закричал он спозаранок.
А с платформы говорят:
— Это город Ленинград.

Он опять поспал немножко
И опять взглянул в окошко,
Увидал большой вокзал,
Удивился и сказал:

— Это что за остановка —
Бологое иль Поповка? —
А с платформы говорят:
— Это город Ленинград.

Он опять поспал немножко
И опять взглянул в окошко,
Увидал большой вокзал,
Потянулся и сказал:

— Что за станция такая —
Дибуны или Ямская? —
А с платформы говорят:
— Это город Ленинград.

Закричал он: — Что за шутки!
Еду я вторые сутки,
А приехал я назад,
А приехал в Ленинград!

Вот какой рассеянный
С улицы Бассейной!

Я перевел Шекспировы сонеты,
Пускай поэт, покинув старый дом,
Заговорит на языке другом
В другие дни, в другом краю планеты.

Соратником его мы признаем,
Защитником свободы, правды, мира.
Недаром имя славное Шекспира
По-русски значит: потрясай копьем.

Три сотни раз и тридцать раз и три
Со дня его кончины очертила
Земля урочный путь вокруг светила,
Свергались троны, падали цари…

А гордый стих и в скромном переводе
Служил и служит правде и свободе.

Цветная осень — вечер года —
Мне улыбается светло.
Но между мною и природой
Возникло тонкое стекло.

Весь этот мир — как на ладони,
Но мне обратно не идти.
Еще я с Вами, но в вагоне,
Еще я дома, но в пути.

Как поработала зима!
Какая ровная кайма,
Не нарушая очертаний,
Легла на кровли стройных зданий.

Вокруг белеющих прудов —
Кусты в пушистых полушубках.
И проволока проводов
Таится в белоснежных трубках.

Снежинки падали с небес
В таком случайном беспорядке,
А улеглись постелью гладкой
И строго окаймили лес.