Эдуард Аминов - Мысли сердца

Рад избранному лидеру общины
И вижу – он в расцвете сил.
Он нас о помощи немного попросил,
Когда немало средств и сам скопил,
Чтоб нам иметь общинный дом.
Обосноваться глубже хочет в нем:
Там святость, мудрость, обрести
И мудро к братству нас вести.

В Союзе, откуда я, дал Б-г, уехал,
Где молодость оставил и зрелость нажил,
Было мне постоянной помехою
Еврейское имя мое – Иммануиль…
В документах моих его корёжили,
То Эдик, то Эдуард – изощрялись писцы.
Так и жил в твореньях и книгах своих
С именем не еврейским, а иным.
Но пришло новое время – и в США
На обложках книжек моих впереди –
Моё имя родное: Иммануиль…

Диаспоры нашей девушки – просто красавицы.
Трудолюбивы, верны – мне они очень нравятся.
Черноокие, с искринкой в глазах,
Даже если глаза – в слезах.
Я хочу им стихи о любви сочинить –
Свою светлую песню души подарить…
А ещё я маму и бабушку вспоминаю –
Как уроки их впитывал, подрастая.
Счастье, что были они, – со мной всегда.
Как умны и серьезны их милые лица –
Они символ народа! Святой их дар –
Уберечь ассимиляции границы.

Мы, евреи, миру всегда помогали
И немало благ человечеству дали.
В нас всегда крепостная стена была
Перед тёмной силой любого зла.
Так за что же нам веками – невзгоды?
Почему же нас не любят народы?
Тут и сами, видно, мы виноваты –
Надо крепче любить друг друга, как брата.

Живет на свете чудо-человек.
В него влюбился весь общинный цвет.
Его подчас считают чудаком,
Является ж добрейшим мудрецом.
Проявит чуткость к каждому всегда,
Найдёт еду собакам и котам…
Жить суждено ему в жестокий век,
А ведь Земле нужна любовь, о человек,
Чтобы дружили люди и народы,
Чтоб жили мы в согласии с природой.

Я прошу Создателя простить нас всех.
За все слезы… за ненужный смех.
За все глупости, а то и за мечту,
За раскрытье тайн Его в быту.
И Сам сегодня всем и всё прощаю,
Враг ли кто-то иль завидовал любя.
Да, прощаю всех, того ж прошу и я:
Задевал, кого я знаю и не знаю…

Есть поговорка еврейская у нас:
С душой бедною не стал бы богачом.
Богатым будь, но узнавай притом
Родных, друзей, коллег своих потом.

Скромные евреи жили-были,
В высший круг когда-то не входили.
Обучились, обустроились в быту –
И вращаются у всех нас на виду.

Попрошаек в общине еврейской греем,
Хоть и сами концы сводим слегка.
Коль всерьёз же надо помочь еврею,
Мы с душой стараемся помогать всегда.

Все радости жизни с собою несу.
Себе оставляю их иль раздаю.
А к ним в дополненье, я людям на суд
В стихах раскрываю всю душу свою.

Америка нас приютила,
Как многих, но не в этом суть:
Мы дети сложных лет Союза –
Пережитое не вернуть…

Коль мою общину ты заметил,
В ней людей получше рассмотри.
Пусть мала она на белом свете –
Ёмкая и дружная внутри.

Ох, как мы, евреи, все умны,
Всё видим и слышать всё должны.
Смотрите, как все мы непросты,
Оттого и живучи до черты…

Могут жить евреи и там и тут –
Даже в Африке и на Аляске.
Синагоги быстро там создадут
И гешефтом займутся в пляске.

Вы не знаете Бухаристана?
Приезжайте, друзья погостить.
А понравиться у дастархана –
Помогайте работать и жить.

Безумно жаль мой избранный народ:
Его талантами я неизменно горд,
Но как несложно в нём найти бриллиант,
Чей в жизни не оценен был талант…

Я уже мучительно старею,
Я хирею, пропадаю ни за грош,
Но в обличье старого еврея
В молодость ещё душою вхож.

С точки зрения молодости,
Жизнь есть бесконечность радости.
С точки зрения старости
Жизнь – всего мгновенье сладости.

Мне очень жаль, ей-богу,
И я грущу поэтому пока,
Что дам хоть водят в синагогу,
Но не для укороченья языка.

Себя, наверно, эмигранты не осудят
За неудачи нашей жизни всей.
За все грехи, покуда жизнь в ней будет
Каждый наш избранный еврей.

Весь мир кушает, чтобы жить,
Мы ж, бухарцы, живем, чтобы кушать.
Гиред-гиред, хуред-хуред, ты должен есть.
Берите-берите, кушайте-кушайте,
чтобы нам быть.

Раббаи наши призывают свой народ
Жить в ауре Всевышнего морали,
И в глатт-кошерности всегда идти вперед.
Куда же сами смотрят? Вновь соврали…

В синагоге или на работе –
Куда судьба бы нас ни заносила –
Мы, как всегда, о Торе говорили,
О нас, евреях, о враждебных силах…

Едва уехали евреи за границу,
Полезли тут же местные в столицу,
Чтоб знаний и здоровья там набраться.
Но нет евреев – и на Запад мчатся…

У каждой еврейской общины запах особый:
Ашкиназия пахнет фарш-рыбой и сдобой,
Горская – сыром и коньячком.
Ну, а бухарцы – самсою с лучком…

Наше племя с колен Исаака ведем.
И величье его разума бережем.
Как в едином теле, душой растем
И любовь нашу людям мы несем.

Есть цель – есть идея!
У любого иудея.
Бог ведь выбрал нас
И дал завет – бытия наказ.

Друзья, не наши песни здесь поют,
Не нашим языком волнуются евреи –
И чувства наши здесь, увы, черствеют –
Душой собратья не всегда живут…

Евреи я ваш хрупкий сосудик.
Меня корежит, душа болит,
Когда задевают наши чувства
И специфический наш быт…

Помогают бедные – семейные.
Грабят жадные – любые.
Пировать приходят чужие.
Горевать, соболезновать, родные.

Верить нужно своему разуму,
А не толковать Писание по-рабскому.
Понимайте метафорично, обыватели,
Буквоедские заявленья толкователей.