Людмила Сидорова - Пушкин – Тайная любовь
- Название:Пушкин – Тайная любовь
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент АСТ
- Год:2017
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-095972-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Людмила Сидорова - Пушкин – Тайная любовь краткое содержание
Пушкин – Тайная любовь - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Кто у него в этом плане Екатерина БакуНИНА? А наверняка – НИНА. Вспомним хоть его тоскливые михайловско-ссылочные размышления о собственной затерянной в псковской глуши молодой жизни под названием «Зимняя дорога»:
Сквозь волнистые туманы
Пробирается луна,
На печальные поляны
Льет печально свет она.
По дороге зимней, скучной
Тройка борзая бежит,
Колокольчик однозвучный
Утомительно гремит.
Что-то слышится родное
В долгих песнях ямщика:
То разгулье удалое,
То сердечная тоска……
Ни огня, ни черной хаты,
Глушь и снег…. На встречу мне
Только версты полосаты
Попадаются одне…
Скучно, грустно….. завтра, Нина,
Завтра к милой возвратясь,
Я забудусь у камина,
Загляжусь не наглядясь.
Звучно стрелка часовая
Мерный круг свой совершит,
И, докучных удаляя,
Полночь нас не разлучит.
Грустно, Нина: путь мой скучен,
Дремля смолкнул мой ямщик,
Колокольчик однозвучен,
Отуманен лунный лик.
(1826) (III, 42–43)
Вроде бы и есть у лирического героя этого стихотворения ненаглядная «милая», с которой он может не разлучаться и за полночь, а все равно, по его ощущению, «скучен» и «грустен» его жизненный путь. И обращается он с этой своей грустью отнюдь не к собственной «милой», а к Нине – давней близкой подруге или, может быть, способной его понять сестре по несчастью. Словом, от имени Пушкина явно – к нашей Екатерине Бакуниной.
Курсируя со своими матримониальными в отношении Бакуниной планами между Москвой и Петербургом с непременным заездом в Торжок, поэт и осенью 1829 года безымянно вспомнит свою Нину поблизости – в гостях у павловских Вульфов. Вздумает начинать свою «Барышню-крестьянку», но на листе с ее первой фразой лишь нарисует свою «уходящую девушку» Бакунину вместе со своими лицейскими соперниками в борьбе за ее внимание. А размышления о собственной неприкаянности, подобные изложенным в «Зимней дороге», выльет в очередные «Дорожные жалобы»:
Долго ль мне гулять на свете
То в коляске, то верхом,
То в кибитке, то в карете,
То в телеге, то пешком?
Не в наследственной берлоге,
Не средь отческих могил,
На большой мне, знать, дороге
Умереть господь судил,
На каменьях под копытом,
На горе под колесом,
Иль во рву, водой размытом,
Под разобранным мостом.
Иль чума меня подцепит,
Иль мороз окостенит,
Иль мне в лоб шлагбаум влепит
Непроворный инвалид.
Иль в лесу под нож злодею
Попадуся в стороне,
Иль со скуки околею
Где-нибудь в карантине.
Долго ль мне в тоске голодной
Пост невольный соблюдать
И телятиной холодной
Трюфли Яра поминать?
То ли дело быть на месте,
По Мясницкой разъезжать,
О деревне, о невесте
На досуге помышлять!
То ли дело рюмка рома,
Ночью сон, поутру чай;
То ли дело, братцы, дома!…
Ну, пошел же, погоняй!…
(1829) (III, 177–178)
«Помышлял» и в этот раз Пушкин, понятно, о своей «невесте» Бакуниной. Это можно верно угадать уже по одному тому, что крестьянское имя АКУлина для героини своей повести «Барышня-крестьянка» Елизаветы Муромской он произвел, как имя Нина для предыдущих своих «дорожных» стихов, в соответствии со своим принципом: от все той же фамилии своей любимой девушки Б АКУниной.
Но это так, между прочим. Жозефина же, до сих пор в недостаточной для свободного общения мере владеющая русским языком, для Пушкина – девушка-мечта, неблизкое будущее, романтическая поэзия. Напомню в связи с нею его известный подаренный однокласснику Семену Есакову экспромт вроде как 1813 года:
И останешься с вопросом
На брегу замерзлых вод:
«Мамзель Шредер с красным носом
Милых Вельоне ведет?» (I, 282)
Очевидно ведь, что «на брегу замерзлых вод» в ожидании этой своей пассий среди ее более старших, не подходящих для «влюбления» лицеистов сестер наши юноши простаивали оба. Условное имя для Жозефины, традиционно для Пушкина произведенное от слога ее фамилии Ве ЛИо, – ЛИла. И многие его «унылые» элегии, обычно адресуемые литературоведами Екатерине Бакуниной, на самом деле написаны о перипетиях его отношений с Жозефиной и ее старшими сводными сестрами по отцу: Г ЛИцерой – считающейся фавориткой царя Александра Павловича Софьей Велио (в замужестве Ребиндер) и ЛИдой – ее родной младшей сестрой Целестиной Велио (в замужестве Каульбарт).
К сверхобширному «бакунинскому» циклу «унылых» элегий за вычетом адресованных Наталье Кочубей однозначно не относятся также и те, в которых поэт подразумевает девушку и молодых женщин дома Вельо. Это обращенные к Софье «Слово милой» и «Элегия» («Счастлив, кто в страсти сам себе…»), «К ней» («В печальной праздности я лиру забывал…»), «Любовь одна – веселье жизни хладной», «Мое завещание друзьям», а также строфы из ранней редакции восьмой главы «Евгения Онегина» «Душа лишь только разгоралась…». Касающиеся Жозефины «Надпись на беседке», «Дубравы, где в тиши свободы…», «Разлука» («Когда пробил последний счастью час…»), «Месяц», «Мне страшен дневный свет…», «Опять я ваш, о юные друзья». А также относящееся к Целестине, а вовсе не дальней родственнице директора Лицея Е.А. Энгельгардта Марии Смит, стихотворение «К молодой вдове». Почему – отдельный большой разговор за рамками данного исследования.
А вот « Измены», которые пушкинисты, случается, относят к Наталье Кочубей [54], адресованы трудно поддающейся любовным чарам поэта давней его пассии Екатерине Бакуниной – Елене:
«Всё миновалось!
Мимо промчалось
Время любви.
Страсти мученья!
В мраке забвенья
Скрылися вы.
Так я премены
Сладость вкусил;
Гордой Елены
Цепи забыл.
Сердце, ты в воле!
Всё позабудь;
В новой сей доле
Счастливо будь.
Только весною
Зефир младою
Розой пленен;
В юности страстной
Был я прекрасной
В сеть увлечен.
Нет, я не буду
Впредь воздыхать,
Страсть позабуду;
Полно страдать!
Скоро печали
Встречу конец.
Ах! для тебя ли,
Юный певец,
Прелесть Елены
Розой цветет?..
Пусть весь народ,
Ею прельщенный,
Вслед за мечтой
Мчится толпой;
В мирном жилище,
На пепелище,
В чаше простой
Стану в смиреньи
Черпать забвенье
И – для друзей
Резвой рукою
Двигать струною
Арфы моей“.
В скучной разлуке
Так я мечтал,
В горести, в муке
Себя услаждал;
В сердце возженный
Образ Елены
Мнил истребить.
Прошлой весною
Юную Хлою
Вздумал любить.
Как ветерочек
Ранней порой
Гонит листочек
С резвой волной,
Так непрестанно
Непостоянный
Страстью играл,
Лилу, Темиру,
Всех обожал,
Сердце и лиру
Всем посвящал. —
Что же? – напрасно
С груди прекрасной
Шаль я срывал.
Тщетны измены!
Образ Елены
В сердце пылал!
Ах! возвратися,
Радость очей,
Хладна, тронися
Грустью моей. —
Тщетно взывает
Бедный певец!
Нет! не встречает
Мукам конец….
Так! до могилы
Грустен, унылый,
Крова ищи!
Всеми забытый,
Терном увитый
Цепи влачи……..
(I, 108–109)
Интервал:
Закладка:
