Луи Фюрнберг - Избранное

За четверть века своего существования Германская Демократическая Республика вписала в историю немецкого народа главу, исполненную напряженного драматизма, насыщенную пафосом утверждения того нового, что с каждым днем все рельефнее проступало и проступает в социальном укладе, в политической атмосфере, а также в искусстве и литературе молодого государства.

Литература, подобно сейсмографу, улавливает важнейшие, иной раз едва приметные сдвиги, происходящие в жизни. Хорошо сказал об этом Горький:

«Художник — чувствилище своей страны, своего класса, ухо, око и сердце его; он — голос своей эпохи» [1] М. Горький . Собр. соч. в 30-ти томах, т. 24. М., Гослитиздат, 1953, с. 491. .

Поэты и прозаики ГДР разных поколений — и те, чей талант креп под влиянием битв с реакцией во времена Веймарской республики и в годы господства фашизма, и те, чья юность была искалечена развязанной Гитлером войной, и, наконец, то, чье сознание формировалось в послевоенных условиях, в обстановке, коренным образом изменившейся после разгрома нацистского рейха, — создали немало произведений, в которых звучит голос новой, социалистической Германии. И эти произведения получили признание у множества читателей в самых разных концах света.

Перед нами два художника, достойно представляющие передовую немецкую литературу, — Луи Фюрнберг и Стефан Хермлин. Каждый из них по-своему прокладывал путь к социалистическому искусству. Их самобытные, яркие таланты на первый взгляд совсем несхожи. И все же Фюрнберг и Хермлин в чем-то очень близки, родственны друг другу. Обоим присуще предельно острое восприятие того страшного, что принесли с собой гитлеризм и вторая мировая война. Оба познали в юности тяжкое одиночество, на которое обрекает человека собственнический мир, и обоим же в конце концов открылось великое счастье единения с теми силами современности, которые преобразуют жизнь.

И Фюрнберг и Хермлин прежде всего лирики. Когда вчитываешься в их произведения (будь то стихи или проза), неизменно ощущаешь: здесь каждая строка выдает присутствие автора. Оба художника пишут о том, что было ими пережито, выстрадано, во всяком случае — захватило их до глубины души. Но даже сугубо личное, интимное неизменно освещено отблеском великих событий нашего времени. В лирических стихах обоих поэтов чувствуется биение пульса народной жизни.

Когда обращаешься к строгой, сдержанной, прозрачной прозе обоих писателей, видишь: здесь все говорит об особой взыскательности вкуса, присущей прежде всего поэтам, добивающимся филигранной отточенности фразы, образной выразительности мысли. Сочинения Фюрнберга и Хермлина не составят большого числа увесистых томов, тем не менее вклад этих художников в современное немецкое искусство весьма значителен.

Без разносторонней творческой деятельности Фюрнберга и Хермлина (оба они выступали не только как поэты и мастера художественной прозы, но также и как публицисты и критики) нельзя себе представить литературу Германской Демократической Республики.

«Показать человеку, каков он, показать мир, со всеми его страстями, с радостью, страхом, тоской, мгновеньями счастья и мечтами, и дать людям пример, доказательство их способности перестроить этот мир согласно их общей воле и глубочайшим желаниям, словом, превратить этот мир в нечто прекрасное — вот что главное!»

Таково было поэтическое кредо Луи Фюрнберга, сформулированное им в пору творческой зрелости в неоконченном романе «Отпуск», ставшем доступным читателям спустя пять лет после смерти автора.

Решение кардинального для него вопроса о целях и задачах искусства Фюрнбергу далось не сразу. Лишь после долгих поисков, мучительных борений с самим собой, пройдя суровые испытания, поэт, начавший свой путь, как он сам говорил, «со служения звездам, а не жизни под ними», открыл для себя огромную радость приобщения к искусству, которое помогает людям бороться за великие социальные свершения. Придет время, и Фюрнберг скажет:

«Ни один художник не имеет больше права утверждать, что он должен в первую очередь служить звездам и лишь потом — жизни. Служить звездам можно только тогда, когда служишь жизни. Красота живет и умирает с человеком».

Луи Фюрнберг родился в 1909 году в небольшом городе Йиглаве, в Моравии. До 1918 года этот край, как и вся территория нынешней Чехословакии, входил в лоскутную Австро-Венгерскую монархию. Детство будущего писателя было безрадостным. Он потерял мать, едва явившись на свет. В новой семье отца, неудачливого коммерсанта, мальчик, наделенный нежной, отзывчивой и легко ранимой душой, чувствовал себя одиноким.

Первая мировая война черной тенью легла на детские годы Луи. Он видел вокруг себя нужду, чувствовал ее приближение и в семье отца. Мещанский уклад в родном доме и вечная лихорадочная, но безуспешная погоня за деньгами вызывали у ребенка внутренний протест. «Детство… О, боль навеки!.. Лишь ненависть нам осталась от этих лет», — напишет поэт в своем автобиографическом произведении «Брат Безымянный».

В существование юного Фюрнберга радость вносили только музыка и поэзия. Он рано обнаружил незаурядное дарование пианиста. Бах, Гайдн, Моцарт, Бетховен (позднее — Дворжак и Малер) сопутствовали ему на протяжении всей его жизни. Вместе с тем Луи знакомится с классиками немецкой и мировой литературы и втайне сам начинает сочинять стихи.

В искусстве подросток открыл для себя убежище, где он мог хотя бы на время укрыться от неприглядной повседневности. Однако его мечты стать музыкантом или поэтом вызывали у отца лишь насмешку, сын казался старшему Фюрнбергу беспочвенным фантазером.

На самом дело Луи вовсе не ушел в мир мечты, не был равнодушен к реальности с ее проблемами. Он живо интересуется политикой, внимательно следит за газетами и в пятнадцать лет вступает в организацию социалистической молодежи. Примерно тогда же Луи бросает гимназию и нанимается учеником на фарфоровую фабрику. Он знакомится с жизнью рабочих, участвует в забастовке и читает новым друзьям дерзкие бунтарские баллады Вийона и Ведекинда.

Постепенно будущий писатель отдаляется от родных — он к ним привязан, но вместе с тем духовно они ему чужды. Впоследствии он скажет об этом в стихотворении «Натюрморт со слезами и кровью» — отклике на трагическую гибель всей его семьи в гитлеровских газовых камерах.