Влад Снегирев - Ихтамнет

Торжествует там – в Киеве хунта.
Деньги сыпятся прямо в карман.
Вот итог и последствия бунта:
передел и большой дерибан.

Говорят, что там страшные звери,
утром – водка и сало – в обед...
Господа! И я должен поверить
в этот подлый, бессмысленный бред?

Почитанья к вождям не имея,
вспомнил бога, и душу, и мать.
Эх, Рассея... Ты слышишь Рассея,
не пора ли уже прозревать?

2015

Россия – ты тюрьма, Империя упадка.
История стирает фальшивый, липкий грим.
Душа славян пуста... Какая тут загадка?
Часы пошли назад, стал звук совсем глухим.

Пусть боги смотрят вниз на тени безучастно,
на трупный сумрак дня, на плачущий закат.
Хочу кричать, молить, но поздно, – всё напрасно.
Не говорят: «Пора!» Там терпят и молчат.

Да, лучше было б жить в провинции у моря,
да только Крым не наш... Пока ещё не наш!
Империя падёт. И это будет скоро.
Россия – кто ты есть? Безумие? Мираж?

2015

Тот прошлый век не баловал никак.
Спокойно всё, хоть с каждым годом хуже.
А тучи шли и отражались в луже
без умысла худого, просто так.

И старый хлам, оставив за спиной,
я в новый век вступил неторопливо.
Глаза открыв призывно и пытливо,
пленён был этой свежей новизной.

Тогда мне сон приснился невпопад
и тот, кого все звали президентом.
Случайно стал им, пользуясь моментом,
а я при чём? Какой мой в это вклад?

И я забыл, как думал – навсегда,
каприз тот странный воли подсознанья,
не разгадал туманного посланья.
А дни неслись, летели вдаль года.

Но вот опять – нет, не поверишь ты,
пришёл мне в сон тот идол лицемерья.
Пройдя черту, он, громко хлопнув дверью,
впадал недавно в бездну пустоты.

Теперь лежит в сверкающем гробу,
а люди шли, глаза смотрели строго,
шептали тихо: «Боже, слава Богу!»
плевали в гроб... А чёрт дудел в трубу.

Мне побывать там просто повезло,
хоть и во сне – пророческом и сладком.
Там дым кадильный, траурные складки...
Венки стояли с надписью: «Х*йло».

Проснувшись утром в простыне своей,
заплакал, ко всему живому близкий.
Просил одно в своей молитве низкой:
«Пусть сбудется как можно поскорей!»

2015

Лишь бы ворчать… Только сердце устало.
Родина есть и её вдруг не стало.
Солнце сияло, но скрылось за тучей.
Карлик горбатый забился в падучей.

Тут тараканы сквозь узкие щели
выползли дружно, наметили цели
и растащили – до капли, до крошки
всё из избушки на курячьих ножках.

Двинулись дружно тяжёлые танки,
хлынули деньги в распухшие банки.
Будто бы в шапке они – невидимке.
Лихо взымают с меня недоимки.

Я же, замызганный житель обочин,
вижу прекрасно, как мир стал непрочен.
Стал он какой-то козлино-звериный.
Поздно искать неурядиц причины.

Вот, существую с улыбкой безверья,
тихо печалясь за запертой дверью.
Вьюжит позёмкой в степи дикий ветер.
Вырвались вдруг из меня строчки эти.

2017

Люди, люди – что же с вами?
Поменялись вы местами
со зверьём, одев их маски,
без приказа, без указки.

Трудно жить без револьвера
офигенного размера
в мире столь материальном,
безнадёжно аморальном.

Нет ни счастья, ни покоя.
И вонючею трухою
оказалась жизни фаза.
Но ведь нет противогаза.

Как холопу прокормиться,
словно я лесная птица;
словно я не звук – а эхо,
отблеск, тень былого смеха.

Вот, строчу из пулемёта
строчками в лицо блокнота;
кипячусь, да толку мало.
Просто вдруг обидно стало.

2017

Забрали всё. В измученной стране
прошёл тайфун чудовищный и буйный.
И брат - как враг, явившийся извне,
войной наполнил праздники и будни.

А сердце спит, – не радо ничему.
Как странно кровь во мне похолодела.
Мир превратился в мрачную тюрьму,
где усыпляют разум мой умело.

И только совесть яростно бурлит,
как будто ищет ясного ответа:
ну почему очередной бандит
опять остатки пилит от бюджета?

И сколько нужно им ещё украсть,
чтоб родине закрыть навечно веки?
Но что сильнее, чем над жертвой власть...
Причём тут Бог? Всё дело в человеке.

2017

Ушла эпоха в топоте сапог,
покорна бесшабашной воле.
Мы преступили чрез порог,
хлебнув восторг свободы вволю.
Идём вперед и скажет Бог:
«Я создал мир не для раздоров.
Вы все сыны моей земли.
И в полусумраке соборов
вы память обо мне блюли.

Я дал вам крест – тяжёлый, скорбный.
И будет к небу рваться этот крест,
чтобы потом на месте лобном
ему рыдали все вослед.
Но как, и где, и почему же
свернули вы с пути ко мне...
Вам Божий Сын уже не нужен?
И вы довольны всем вполне?

Погрязши в похоти, разврате
и в суете бесцельных дней,
живёте вы в борьбе, разладе
с собой и совестью своей.
Как волки в ненасытной стае
вы, в сердце ненависть тая,
мечтаете о светлом рае,
безмерно деньги возлюбя.

Да будет рай вам, но в пустыне, -
в бесплодной, выжженной земле.
Неотвратимый путь гордыни
вас приведёт туда. Во мгле,
царящей там - не ночь, а вечность
навеки суждено блуждать
всем тем, кто потеряв души сердечность,
в пороках ищет, пламенея, страсть».
…………………………………………………………………
Так говорила мне звезда,
что ярко светит нам с восхода,
в субботу – крайний день поста,
не помню уж какого года.

2009

Мольфаров много развелось,
на них и спрос сейчас особый.
Я бы им верил, только злость
владеет всей моей особой.

Пока всё плохо. За спиной
остался спуск, войдя в привычку.
Спасенье есть, но за стеной...
Кто знает где – пишите в личку.

Хоть денег нет, но всё же танк
нашел бы в недрах военторга
и в небо стрельнул просто так,
визжа от счастья и восторга.

И пусть снаряд тот попадёт
кому-то в лоб. Ну, вместо кули.
Возможно так народ поймёт,
что он никто – обычный жулик.