Бубен

«Бубен» может быть первый звук удара подросшего человечества – в неизбежное.

Звук этот верно очень слабый, еле слышный чужому уху: ведь сомлевшая во сне роста рука еще не изловчилась, не приноровилась. Вы его наверное и не услышите. Вы ведь землею беспутной лежите под несущейся в схватку первою сотней. Вам обидны еще удары копыт по вашим лицам – удары вовсе не в обиду вам нанесенные. Вы еще слишком заняты этой обидой, вы разбираетесь во множестве мелькнувших подков и говорите: «Он не нашего роду – эти бьющие нас по ушам и носам и не имеющие нашего вида – т. е. даже права равенства». И в вашей обиде о праве вы не посмеете услушать где-то вдали с крыла затрепетавшего, взброшенного бубна.

Бубенщик выбит из седла на скаку: из рук его вылетел Бубен, покатился, покатился и обернулся маленьким веночком на могилу.

В этот год, когда редко у кого нет счета со смертью можно ли спокойно говорить о ценности стихов с ней воевавших? Нет – они бесценны!

Потому, что о них нельзя уже торговаться.

За них только можно купить немного ВЕЧНОЙ ВЕСНЫ, остановившейся в своей походке: Божидар умер 20-ти лет.

Он был всегда немного сумрачный, но веселый, очень любил солнце, упрямый в труде, верный в словах и был очень, страшно добрый.

Доброту нельзя убить ни отчаяньем, ни насмешкой. Её может опрокинуть только сзади подкравшаяся смерть.

Мы её и проклинаем за него.

Бубен же, ставший веночком, мы красиво украшаем и кладем на книжные полки – пыльные кладбища человеческих мыслей, чтоб его свежестью, отомстить ей, показать ей как мы её ненавидим.

Тем же, кто нескоро еще прибудут из будущего и победив её, сделают полезным домашним животным – мы говорим: «Был среди нас юноша расшибишийся на всем скаку в начале великой битвы со смертью». Сверкающие сабли нашей закаленной ненависти поднялись как волосы от ее близости, когда он уронил свой «Бубен». Загоритесь же и вы гневом к ней и впрягите её в тяжелый плуг вашего ума, хлеща и понукая, покуда не взроет она землю под новое племя, бесясь от принудительной работы на отмщающих победителей.

Николай Асеев

1916 г. март.

Объяснение сокращений и знаков:

Ст. = стих;

черн. вар. = черновой вариант;

знак || = пауза в стихе;

(zooros, xeros ); – = метрическая стопа.

1… Познавательная сноровка: единый снаряд познавания обращать во множество познавательных орудий, дабы так познать предмет во всех его мелочах, – лежит в природных свойствах человека и, если вообще всякая жизнь есть уже или познавание, или собирание внечувственных добыч опыта, то все окружающее нас бытие, без конца дробящееся, ведет рядом огромный пример той же сноровки. Ведь, что вселенная, как не безудержное напряжение волн некого всецелого всущего уча. Но если и правы науки, все разветвляясь, все разбегаясь на ловитву за частностями и странностями, все же постижение лишь тогда становится истым познанием, когда каждое из познавательных орудий в силу достатка усовершенствований, делается уже полным подобием первичного и исходного снаряда.

Однако, должно же сознаться, никогда и ни у какого вещуна, а тем менее ученого, не было в руках того прозрительного, чудесного снаряда. Которым различается и изыскивается познаваемость, но всегда все искатели истины обладали неточными орудиями и только снилось им, что когда-то владели они снарядом познания, когда-то знали его чертежи и так из своего мнения совершенствовали свои приборы.

Итак, истинно и естественно, что единый совершенный снаряд познания есть только призрак, который реет над своими подобиями – орудиями, сказываясь все же в каждом. Если заключение это верно, – явственно намечается дальнейшее: все орудия, приспособленные к действованию в единой определенной плоскости и для тех же все конечных задач, посредством сведения к мнимому прообразу, сбрасываются в своеродное единство, при чем тем самым возмогается замена в познавательных испытаниях одного – другим, в случаях самых необычных. Изыскание самого того снаряда становится древней бредней о неком философском камне; важно лишь помнить, что вообще в нас неотвязно маячит образ снаряда, что и ободряет нас к дерзейшим обобщениям.

На деле мы осуществляем прообраз в любое из орудий, обращаем его так в образчик, к которому единством задачи действия сводим все иные; впрочем, для такого объединения необходимо бывает перекидывать наичудеснейшие мосты отправных точек.

Так действуя, мы якобы обедняем наш собор орудий, но – въявь: целостно многообразно обогащаем весь орудийный двиг. Тогда вы властны говорить о том, что не к постижению только идем мы, как будничные и досужие поискиватели, но и не на ходулях учености, легкими летчиками к позинанию крылим мы – все единя для единого покрывала ВСЕВЕДЕНИЯ.

2… Задачей научного исследования стиха должно быть всегда изыскание единого размерного первоначала, которое послужило завязью для распевного рождения стихотворения, и при выявлении такого размера в исследовании возможных превращений его.