Эдуард Асадов - Полное собрание стихотворений в одном томе (сборник)

Все будет снова – и лай и топот,
И деться некуда – стой! Дерись!
Пока однажды под свист и гогот
Не оборвется Яшкина жизнь.

Сейчас он дремлет, глуша тоску…
Он – зверь. А звери не просят пощады…
Я знаю: браниться нельзя, не надо,
Но тут, хоть режьте меня, не могу!

И тем, кто забыл гуманность людей,
Кричу я, исполненный острой горечи:
– Довольно калечить души детей!
Не смейте мучить животных, сволочи!

Трепетным песенно-звонким утром
Птиц заглушает то рык, то вой.
Это меж Гангом и Брахмапутрой
В джунглях кипит беспощадный бой.

Нет, тут недаром нарушен мир!
Взгляды и зубы здесь злее бритвы.
Нынче схватились в смертельной битве
Барс чернозвездный и хитрый тигр.

Разные барсы бывают в джунглях.
Но каждый запомнил тут как наказ:
Что легче горячие слопать угли,
Чем этого барса задеть хоть раз.

О, как он красив в золотистой шкуре,
Черные звезды по всей спине!
Он добр. И от чьей-то кусачей дури
На шалость вовек не ответит бурей,
Не тронет ни в гневе, ни в злой грызне.

Однако не дай бог его обидеть
Хоть пулей, хоть раною от зубов!
Ответа тут просто нельзя предвидеть,
Он будет и яростен, и суров.

Он в битве бесстрашен. Но разве странно,
Что, раненный, если минует смерть,
Он будет все помнить, и все терпеть,
И втайне зализывать молча раны.

Он будет отныне как сгусток мести,
Стальною пружиной в лесной глуши.
В чем дело? Возможно, здесь слиты вместе
И гнев, и особое чувство чести,
И гордое пламя его души?!

Кто б ни был тот враг: человек или зверь –
Два грозных огня его не забудут
И всюду искать непременно будут
Ценою буквально любых потерь!

И враг, будь сильней он хоть в сотню раз,
Ему все равно не уйти от мести!
От острых клыков оскорбленной чести,
От гнева в прищуре зеленых глаз!

И кто б ни свалил его в черном зле,
Он будет, сжав когти и все терпенье,
Искать оскорбителя и во мгле,
И днем, и в предгорьях, и на земле,
Пока, наконец, не свершит отмщенья!

Поэтому все, кто хитры и мудры:
Ни люди, ни хищники никогда
Повсюду от Ганга до Брахмапутры
Не смеют ему причинить вреда!

А если безумец решит сразиться,
Тогда будет только один ответ:
Тому, кто напал, все равно не скрыться!
Держись, оскорбитель! Дрожи, убийца,
Барс чернозвездный шагнул на след!

В вышине, отпылав, как гигантский мак,
Осыпался закат над речушкой зыбкой.
Дернул удочку резко с подсечкой рыбак
И швырнул на поляну тугую рыбку.

Вынул флягу, отпил, затуманя взгляд,
И вздохнул, огурец посыпая солью:
– Отчего это рыбы всегда молчат?
Ну мычать научились хотя бы, что ли!

И тогда, будто ветер промчал над ним,
Потемнела вода, зашумев тревожно,
И громадный, усатый, как боцман, налим
Появился и басом сказал: – Это можно!

Я тут вроде царя. Да не трусь, чудак!
Влей-ка в пасть мне из фляги. Вот так… Спасибо!
Нынче зябко… А речка – не печка. Итак,
Почему, говоришь, бессловесны рыбы?

Стар я, видно, да ладно, поговорим.
Рыбы тоже могли бы, поверь, судачить.
Только мы от обиды своей молчим,
Не хотим – и шабаш! Бойкотируем, значит!

Мать-природа, когда все вокруг творила,
Не забыла ни львов, ни паршивых стрекоз,
Всех буквально щедротами одарила
И лишь рыбам коленом, пардон, под хвост!

Всем на свете: от неба до рощ тенистых, –
Травы, солнышко… Пользуйтесь! Благодать!
А вот нам ни ветров, ни цветов душистых,
Ни носов, чтоб хоть что-то уж там вдыхать!

Кто зимою в меху, кто еще в чем-либо
Греют спины в берлоге, в дупле – везде!
Только ты, как дурак, в ледяной воде
Под корягу залез – и скажи спасибо!

Мокро, скверно… Короче – одна беда!
Ну а пища? Ведь дрянь же едим сплошную.
Плюс к тому и в ушах и во рту вода.
Клоп и тот не польстится на жизнь такую.

А любовь? Ты взгляни, как делила любовь
Мать-природа на всех и умно, и складно:
Всем буквально – хорошую, теплую кровь.
Нам – холодную. Дескать, не сдохнут, ладно!

В общем, попросту мачеха, а не мать.
Вот под вечер с подругой заплыл в протоку,
Тут бы надо не мямлить и не зевать,
Тут обнять бы, конечно! А чем обнять?
Даже нет языка, чтоб лизнуть хоть в щеку.

А вдобавок скажу тебе, не тая,
Что в красавицу нашу влюбиться сложно –
Ничего, чем эмоции вызвать можно:
Плавники да колючая чешуя…

Скажешь, мелочи… плюньте, да и каюк!
Нет, постой, не спеши хохотать так лихо!
Как бы ты, интересно, смеялся, друг,
Если б, скажем, жена твоя чудом вдруг
Превратилась в холодную судачиху?

А взгляни-ка на жен наших в роли мам.
Вот развесят икру перед носом папы,
И прощай! А икру собирай хоть в шляпу
И выращивай, папочка милый, сам!

Ну а рыбьи мальки, только срок придет –
Сразу ринутся тучей! И смех, и драма:
Все похожи. И черт их не разберет,
Чьи детишки, кто папа и кто там мама.

Так вот мы и живем средь морей и рек.
Впрочем, разве живем? Не живем, а маемся.
Потому-то сидим и молчим весь век
Или с горя на ваши крючки цепляемся!

Э, да что… Поневоле слеза пробьет…
Ну, давай на прощанье глотнем из фляги. –
Он со вздохом поскреб плавником живот,
Выпил, тихо икнул и ушел под коряги…

Человек – это царь природы.
С самых древних еще веков
Покорил он леса, и воды,
И мышей, и могучих львов.

Но, «ракетным» став и «машинным»,
Царь, с великим своим умом,
Оказался, увы, бессильным
Перед крохотным комаром.

Комары ж с бесшабашным риском,
Не задумавшись ни на миг,
С разудалым разбойным писком
Истязают своих владык!

Впрочем, есть и у этой «братии»
Две особенно злых поры:
На рассвете и на закате
Сквозь любые плащи и платья
Людоедствуют комары.

Люди вешают сеток стенки,
Люди жмутся спиной к кострам,
Люди бьют себя по коленкам
И по всем остальным местам.

Нет спасенья от тех налетов
И в ночные, увы, часы:
Воют хищные «самолеты»
И пикируют с разворота
На расчесанные носы.

Людям просто порой хоть вешаться.
И, впустую ведя борьбу,
Люди воют, скребутся, чешутся,
Проклиная свою судьбу.