Эдуард Асадов - Полное собрание стихотворений в одном томе (сборник)

Но разве не ясно людям,
Что век наш – всего мгновение,
И как там судьба ни судит,
Разлука недолгой будет –
Одно же мы поколение.

И как ни мила дорога,
А где-то сорвется вниз.
И мало еще иль много –
Попробуй-ка разберись!

И хочется до заката
Всем тем, кто еще вокруг,
Вдруг тихо сказать: – Ребята,
Припомним-ка все, что свято,
И сдвинем плотнее круг!

Мы мечемся, суетимся,
Черт знает с кем чару пьем,
Душой иногда мельчимся,
На друга подчас плюем.

И сами порой не рады
И знаем (ведь совесть есть),
Что черствость страшнее яда,
Что как-то иначе надо,
Да тупо мешает спесь.

А было б верней и легче
Бить словом лишь подлеца,
А с другом все чаще встречи,
А с другом все жарче речи
И в сплаве одном сердца!

Ведь часто, когда черствеешь
И дружбу зазря задел,
Вот думаешь, что сумеешь,
Исправишь еще, успеешь,
А выйдет, что не успел.

Легко ль наносить обиды,
Чтоб после набраться сил
И где-то на панихиде
Ходить с благородным видом,
Что истинным другом был.

Да, после, как на пожарище,
Сгоревшего не вернуть.
Не лучше ль, друзья-товарищи,
Избрать помудрее путь?!

Такой, где и слово крепче
И радость теплей из глаз,
И дали светлей и резче,
И даже прощаться легче
В свой самый последний час!..

Шагая по парку средь голых кленов
Вдоль спящей под белым платком реки,
Веселая пара молодоженов
Швыряла друг в друга, смеясь, снежки.

Она была счастлива так, что взглядом
Могла бы, наверное, без хлопот
На том берегу, а не то что рядом,
Как лазером, плавить и снег, и лед.

Пылал ее шарф и лицо сияло,
Смеялась прядка на ветерке,
И сердце в груди ее громыхало
Сильней, чем транзистор в его руке.

Увидевши яблони возле пруда,
Что, ежась под ветром, на холм брели,
Она озорно закричала: – Буду
Сейчас колдовать, чтоб свершилось чудо,
Хочу, чтобы яблони зацвели!

И звездочки стужи, сначала редко,
Затем все дружнее чертя маршрут,
Осыпали черные пальцы веток –
И вот оно: яблони вновь цветут!

Но счастье еще и не то умеет.
Вокруг – точно зарево! Посмотри:
На ветках, как яблоки пламенея,
Качаются алые снегири.

Однако, взглянув равнодушным взором
На эту звенящую красоту,
Он, скучно зевнув, произнес с укором:
– Ведь скажешь же всякую ерунду!..

Уж слишком ты выдумки эти любишь,
А я вот не верю ни в чох, ни в стих.
И снег – это снег, а синиц твоих,
Прости, но как фрукты ведь есть не будешь!

А, кстати, сейчас бутербродец вдруг
Нам очень бы даже украсил дело! –
Сказал, и от слов этих все вокруг
Мгновенно ну словно бы потемнело:

Солнце зашторилось в облака,
Пенье, как лед на ветру, застыло
И словно незримая вдруг рука
Пронзительный ветер с цепи спустила.

От ярости жгучей спасенья нет,
Ветер ударил разбойно в спину,
И сразу сорвал белоснежный цвет,
И алое зарево с веток скинул.

И нет ничего уж под серой тучей –
Ни песен, ни солнца, ни снегирей.
Лишь ссоры ворон, да мороз колючий,
Да голый, застывший скелет ветвей.

И все! И улыбка вдруг улетает.
И горький упрек прозвенеть готов…
Вот что со счастьем порой бывает
От черствой души и холодных слов!

С тех пор как встал над землей человек,
И жил, и любил, как велит природа,
Согласно науке средь гор и рек,
В далекий, почти первобытный век,
На свете жила и цвела свобода.

Но пращур, что шкуру и мясо взял,
Оставив товарищу только жилы,
И, плюнув на совесть, прибегнул к силе,
Впервые свободу ногой попрал.

Насилье не может прожить без главенства,
При этом – тиранство всего верней.
Свобода ж в правах утверждает равенство,
Отсюда – конфликт до скончанья дней.

Конфликт между правдой и между ложью,
Сраженье, где спорят огонь и лед.
Но как ни стабилен конфликт, а все же
Прогресс неминуем. Процесс идет.

Ведь если б свобода в груди не пела
И правду сквозь камень не видел глаз,
Зачем тогда в пытках бы Кампанелла
Твердил бы о ней так светло и смело,
Не слушая бешенства черных ряс!

И как там свобода ни далека,
Но, если душой к ней навек не рваться,
Откуда бы силы взялись сражаться
Уже у сраженного Спартака?!

И если б не звал ее светлый ветер
К бесстрашью сквозь черное пламя войн,
То разве сумел бы тогда Линкольн,
Пусть даже отдав ей предсмертный стон,
А все ж привести северян к победе?!

Свобода. О, как она горяча!
И как даже отзвук ее прекрасен!
Не зря ж и над плахою Стенька Разин
Смотрел, усмехаясь, на палача.

И разве не ради священных слов,
Не ради правды, как зори чистые,
Сложил свою голову Пугачев
И четверть века под звон оков
Влачили каторгу декабристы!

Не ради ль нее каждый вздох и взгляд
Над Сеной, над Темзой иль гладью невской,
Не дрогнув, отдали б сто раз подряд
Прекрасные люди: Жан-Поль Марат,
Домбровский, Герцен и Чернышевский!

Да, ради нее, за ее лучи,
Свершив за минуты так жутко много,
Сжав зубы, Лазо в паровозной печи
Горел, освещая другим дорогу.

И люди помнят. Они идут
И ныне сквозь зной и сквозь холод жгучий
И часто жизни свои кладут
И в тюрьмах, где зверствуют штык и кнут,
И в ямах за проволокой колючей.

Идут, и нельзя их остановить,
И будет все больше их год от года,
Чтоб в мире без страха мечтать и жить,
Открыто и думать и говорить,
Короче, чтоб вправду была свобода!

Мужает планета. Уже сейчас
Отваги и правды крепчают крылья.
Однако же сколько еще подчас
На нашей земле и тоскливых глаз,
И боли, и всяческого насилья…

Так славься же, мужество глаз и плеч
И стяги свободы любого века!
И я подымаю мой стих, как меч,
За честную мысль и бесстрашную речь,
За гордое звание человека!

Учитесь мечтать, учитесь дружить,
Учитесь милых своих любить
И жить горячо и смело.
Воспитывать душу и силу чувств –
Не только труднейшее из искусств,
Но сверхважнейшее дело!

– Позвольте, – воскликнет иной простак, –
Воспитывать чувства? Но как же так?
Ведь в столбик они не множатся!
Главное в жизни, без лишних слов, –
Это найти и добыть любовь,
А счастье само приложится.