Дмитрий Быков - Ясно. Новые стихи и письма счастья

И если даже он явился бы сюда,

И если бы они – ну что ты смотришь?! Да,

И если бы они вести беседу стали

И как-то встретились глазами иль устами,

Иль даже если вдруг он взял ее за грудь,

То разве от нее убудет что-нибудь?!

Ален

Да я бы только за! Но он бы задал трепку.

Он смотрит на жену, как, знаешь, на похлебку.

Чуть ложку первую ты донесла до губ…

Жоржетта

Я супа не люблю!

Ален

Представь, что любишь суп!

Ну ладно, пусть компот! Представь, что лезет кто-то

Руками в твой стакан…

Жоржетта

Я не люблю компота!

Ален

Но что же любишь ты?

Жоржетта

Люблю я колбасу.

Ален

Что ж, я и на нее пример перенесу.

Представь, что колбаса уже лежит на блюде,

Но тянутся за ней толпой чужие люди,

И кто-то молодой, но нищий и босой

Спешит насытиться твоею колбасой!

А ты уже стара, ты жадина, ты жи́ла,

Ты эту колбасу всей жизнью заслужила,

Ты муки приняла, едва не померла…

Жоржетта

(задумчиво)

Ален, мне кажется, теперь я поняла.

Арнольф, Агнеса.

Арнольф

(в сторону)

О чем заговорить? И как мне скрыть досаду?

(Агнесе.)

Агнеса, я хочу сейчас пройтись по саду.

Мне за день надоел мой душный кабинет.

Не скучно будет вам пойти со мной?

Агнеса

О нет!

Арнольф

Ну вот, благодарю. Прелестная погода.

Мне август нравится. Он время перехода

От пылкой юности, не знающей труда,

К разумной зрелости. Вам нравится?

Агнеса

О да!

Арнольф

Ну вот, я очень рад. Пройдемся до потемок.

Все хорошо у вас?

Агнеса

У нас издох котенок.

Арнольф

Гм! Да. Мне очень жаль. Издох в расцвете лет.

Но вы не ропщете, надеюсь я?

Агнеса

О нет!

Арнольф

Ведь свой черед всему. Наш мир устроен тонко.

Всеобщий замысел не минет и котенка.

Нам остается долг и радости труда.

Вы понимаете, любимая?

Агнеса

О да!

Арнольф

Отлично. Я хотел… Продолжим о погоде.

Тут был… тут был у вас… А был ли дождь?

Агнеса

О, вроде.

Арнольф

Да, август… Кончились горячие деньки!

И что вы делали?

Агнеса

Я шила колпаки.

Арнольф

(после некоторого раздумья)

Агнеса! Люди злы. Клеветники не дремлют,

И безрассудны те, кто им покорно внемлют.

Я слышал от людей, что был мужчина тут.

Сто против одного, что эти люди лгут.

Агнеса

Поберегите сто. На этом самом месте

Мужчина был вчера.

Арнольф

При вас? Моей невесте?

Агнеса

Ну да, а что, нельзя?

Арнольф

(в сторону)

Нежданный оборот.

Нагла или честна? Но ладно хоть не врет.

(Громко.)

Так вы не помните строжайшего запрета?

Агнеса

Вы сами бы его впустили, видя это.

Позавтракав, с шитьем я вышла на балкон.

Учтивый господин отвесил мне поклон.

Невежей бы меня сочла и ваша милость,

Когда бы я в ответ ему не поклонилась.

Склонился он в ответ едва не до земли.

Что было делать мне? Ведь мимо люди шли:

Они б увидели кичливость, неучтивость —

А разве у сестер я этому училась?

Он кланялся в ответ, а я ему в ответ…

Арнольф

И так до вечера вы кланялись?

Агнеса

О нет!

С приятностью текла безмолвная беседа,

Но не до ужина, а только до обеда.

Простая вежливость! Ведь в этом нет стыда?

Арнольф

Агнеса, это все?

Агнеса

(смущенно)

На день вчерашний – да,

Но утром это все вошло в иную фазу…

Арнольф

(в бешенстве)

Агнеса, вашу мать… не видел я ни разу,

Но что вы тянете, простите мой запал?

Я не могу понять, как он сюда попал!

Агнеса

Извольте, все скажу. Наутро гости. «Кто там?» —

Я, значит, думаю и выхожу к воротам.

Старушка дряхлая, ни зуба нет во рту:

«Храни вас Бог, дитя, и вашу красоту.

Как ангел вы милы, однако вами ранен

Гулявший вечером невинный горожанин!»

«Давно ли, Боже мой?» – «Всего лишь ночь назад.

С балкона бросили…» – «Что бросила я?!» —

«Взгляд».

Ужели глаз дурной мне был ниспослан адом,

Чтоб целый юноша был ранен этим взглядом?!

Старушка – ну рыдать и головой трясти:

«Вы можете, – твердит, – несчастного спасти!»

Долг христианских душ – спасать единоверца.

«Ну что ж, – я говорю, – куда он ранен?» —

«В сердце!»

«Несчастный, – говорю, сгорая со стыда. —

Так мне прийти к нему?» – «Нет, лучше он сюда!»

И вот, не упрекнув меня единым словом,

Смертельно раненный стоял под этим кровом!

Арнольф

(в сторону)

Чертовка старая, гореть тебе в аду!

Агнеса

Ну что же, говорю, сейчас я к вам сойду!

Ужели отказать могла я, как нахалка?

Котенок ведь умрет – и то немного жалко!

Арнольф

(в сторону)

О нет, она не лжет. Невинна, видит Бог.

Но что он без меня себе позволить мог?

(Агнесе.)

И что же он тогда? Без пропусков, подробно!

Агнеса

Вы, видно, сердитесь? Мне даже неудобно…

Меня разжалобил его убитый вид!

Ну что же, говорит, мне легче, говорит,

С ним прямо на глазах свершилась перемена —

И вынул…

Арнольф

Что же, что?!

Агнеса

Шкатулку из эбена!

Однако не она с ума меня свела,

Поскольку главное…

Арнольф

Что главное?!

Агнеса

Слова!

О, как он говорил! От каждого словечка

Я таяла, как лед, и плавилась, как свечка!

Он клялся мне в любви. Лицо его горит.

Вы лучше, говорит, чем ангел, говорит,

С тех пор как встретил вас, уже не вижу света,

Я больше не могу ни то, ни то, ни это,

А всюду только вы, и нет конца мечтам!

Мне сделалось тепло вот тут, и тут, и там.

Влекусь я к вашему, кричит он, переулку!

Я даже, кажется, забыла про шкатулку.

Арнольф

Что делал он еще? Прошу тебя, не лги!

Агнеса

Он пылко целовал мне обе…

Арнольф

Что? Ноги?

Агнеса

Руки! А что б еще?

Арнольф

Не знаю. Скажем, пятки.

Агнеса

Нет, их не целовал.

Арнольф.

Ну, значит, все в порядке.

Беседа наконец исчерпана была?

Агнеса

Нет, я ему дала…

Арнольф

( в бешенстве )

Что ты ему дала?!

Агнеса

Нет, вы рассердитесь.

Арнольф

Я рассержусь безмерно,

Коль ты не скажешь мне!

Агнеса

Но это эфемерно,

Но это был пустяк, незначащая вещь!

Арнольф

Агнеса. В бешенстве бываю я зловещ.