Андрей Дементьев - Стихотворения

И откуда ей достало силы —
Выйти за порог его встречать…
Возле гроба бабы голосили.
«Господи, дай сил не закричать…»

Сколько лет он вдалеке томился,
Забывал между забот и дел.
А теперь навек к ней возвратился —
Напоследок бабку пожалел.

Слезы Мария вытерла.
Что-то взгрустнулось ей…
Мало счастья Мария видела
В жизни своей.

Мало счастья Мария видела.
И старалась не видеть зла.
Красотой ее мать обидела.
Юность радостью обошла.

А года проносились мимо,
Словно вальсы подруг.
Так ничьей и не стала милой,
Не сплела над плечами рук.

Так ничьей и не стала милой.
Но для многих стала родной.
Столько нежности накопила,
Что не справиться ей одной.

И, когда по утрам входила
В нашу белую тишину,
Эту нежность на всех делила,
Как делили мы хлеб в войну.

Забывала свои несчастья
Перед болью чужой.
Говорила: «Не возвращайся…» —
Тем, кто радостно шел домой.

На судьбу Мария не сердится.
Ну а слезы – они не в счет.
Вот такой сестры милосердия
Часто жизни недостает.

Спускалась женщина к реке,
Красива и рыжеголова.
Я для нее одно лишь слово
Писал на выжженном песке.

Она его читала вслух.
«И я люблю…» —
Мне говорила.
И повторяла:
«Милый, милый…» —
Так,
Что захватывало дух.

Мы с ней сидели на песке,
И солнце грело наши спины.
Шумели сосны-исполины,
Грачи кричали вдалеке.

Я в честь ее стихи слагал,
Переплывал Быстрину нашу,
Чтобы собрать букет ромашек
И положить к ее ногам.

Она смеялась и гадала,
И лепестки с цветов рвала.
То ль клятв моих ей не хватало,
То ль суеверною была.

С тех пор прошло немало лет.
Глаза закрою – вижу снова,
Как я пишу одно лишь слово,
Которому забвенья нет.

Я снова за доверчивость наказан.
Не разберешь – где правда, а где ложь.
Давно бы надо с ней покончить разом.
Но век учись, а дураком умрешь.

Я пожалел чужого человека,
В беду его поверил, приютил.
Все с ним делил – от песен до ночлега.
И добротой своею счастлив был.

Не надо мне ни платы, ни награды.
Душа творит добро не на показ.
Когда мы гостю в нашем доме рады,
То эта радость согревает нас.

Но все забыл тот человек неверный
И предал вдруг, хоть не прошло и дня.
Как мне забыть?
Ведь он уже не первый
И, видно, не последний у меня.

Люблю, когда по крыше
Дождь стучит.
И всё тогда во мне
Задумчиво молчит.

Я слушаю мелодию дождя.
Она однообразна, но прекрасна.
И всё вокруг с душою сообразно.
И счастлив я, как малое дитя.

На сеновале душно пахнет сеном.
И в щели бьет зеленый свет травы.
Стихает дождь…
И скоро в небе сером
Расплещутся озера синевы.

Стихает дождь… Я выйду из сарая.
Гром громыхнет вдали
В последний раз.
Я радугу сравню с вратами рая,
Куда при жизни я попал сейчас.

От обид не пишется,
От забот не спится.
Где-то лист колышется —
Пролетела птица.

Из раскрытых окон
Полночь льется в комнату.
И луна, как кокон,
Тянет нити к омуту.

Искупаюсь в омуте,
Где кувшинки плавают.
Может, детство вспомнится
И, как встарь, обрадует.

А рассвет займется —
Мир вокруг изменится.
В душу свет прольется.
Ночь моя развеется.

Я ненавижу в людях ложь.
Она порой бывает разной —
Весьма искусной или праздной,
И неожиданной, как нож.

Я ненавижу в людях ложь.
И негодую, и страдаю,
Когда ее с улыбкой дарят,
Так, что сперва не разберешь.

Я ненавижу в людях ложь.
От лжи к предательству – полшага.
Когда-то всё решала шпага.
А ныне старый стиль негож.

Я ненавижу в людях ложь.
И не приемлю объяснений.
Ведь человек – как дождь весенний,
А как он чист – апрельский дождь.

Я ненавижу в людях ложь.

Я болен ревностью. Она неизлечима.
Я дважды, может, только чудом выжил.
И здравый смысл во мне – как голос мима,
Который я ни разу не услышал.

О Дездемона, ты повинна в том лишь,
Что я – как туча над твоей лазурью.
Ты, словно лодка парусная, тонешь
В безбрежном море моего безумья.

Моя болезнь лекарствам не подвластна,
Как не подвластна клятвам и речам.
Вы наложите мне на душу пластырь —
Она кровоточит и саднит по ночам.

Я болен ревностью. И это – как проклятье!
Как наказанье или месть врага.

Как ты красива в этом белом платье!
Как мне понятна ты и дорога!

Любимая, ты тоже Дездемона.
Перед любовью ты навек чиста.
Но для кого ты так оделась модно?
Куда твоя стремится красота?

Я болен ревностью. Я в вечном заточенье.
О Господи, где твой прощавший перст?
Твоя любовь ко мне – мое мученье.
Моя любовь к тебе – твой тяжкий крест.

О друге своем узнаю от других.
Он мечется где-то
Меж дел и свиданий.
И дружба моя —
Как прочитанный стих —
Уже затерялась средь новых изданий.

О друге своем узнаю из газет.
Он строго глядит
С популярной страницы.
Ну что же, на «нет»
И суда вроде нет.
Не пивший вовек,
Я хочу похмелиться.

О друге своем вспоминаю порой.
Читаю открытки его и записки.
Но кто его тронет —
Я встану горой,
Поскольку священны у нас обелиски.

А было это в день приезда.
С ней говорил какой-то князь.
«О боже! Как она прелестна!» —
Подумал Пушкин, наклонясь.

Она ничуть не оробела.
А он нахлынувший восторг
Переводил в слова несмело.
И вдруг нахмурился,
И смолк.

Она, не подавая вида,
К нему рванулась всей душой,
Как будто впрямь была повинна
В его задумчивости той.

– Что сочиняете вы ныне?
Чем, Пушкин, поразите нас? —
А он – как пилигрим в пустыне —
Шел к роднику далеких глаз.

Ему хотелось ей в ладони
Уткнуться. И смирить свой пыл.
– Что сочиняю?
Я… не помню.
Увидел вас —
И всё забыл.