Андрей Дементьев - Все в мире поправимо…

Эстрада ныне вроде фитнес-клуба.
Поет артист, а позади него
То ль в баскетбол играет Куба,
То ли борцы справляют торжество.

И так похожи все в своем экстазе!
И каждый немудреной ролью горд…
А я бы всех их, словно Стенька Разин,
Из показухи выбросил за борт.

Какая глупость этот наш ЕГЭ.
При нем ребята разучились думать.
А для чего тогда дана им юность?
Прочесть вопрос?
Так это все «моге…»

Этот яростный мир красота не спасет,
Потому что ее могут просто купить.
Оголтелое время нас к бездне несет
Мимо веры и счастья, которым не быть.

И остался у мира единственный шанс:
Чтоб не рухнуть ему за крутую черту, —
Поначалу должны мы спасти красоту.
А потом и она, может, вспомнит о нас.

Живем мы меж обидами и риском.
Обидно, что на улицах Москвы
Так много объявлений на английском, —
С названий банков до продаж халвы.

Богачам теперь у нас почет.
Нет авторитета выше денег.
Жизнь «крутых» размеренно течет, —
Без тревог, без страха и сомнений.

Под рукой счета, престиж, посты.
Визы в паспортах, на всякий случай.
Кажется им с этой высоты
Вся Россия муравьиной кучей.

Безголосая певица
Исполняет пошлый текст.
Мир успел перемениться,
Если в этом есть эффект.

Если кто-то перепутал
Эту пошлость с красотой.
Если нравится кому-то
Вместо розы – сухостой.

Сколько фабрик разорили.
Сколько пало душ в ответ…
И спивается Россия,
Потому что дела нет.

После всех поборов ТСЖ,
Я остался в скромном неглиже.
Только продолжается абсурд:
Мне счета опять домой несут.

По которым ждут еще бабла,
Потому что крыша протекла.
Но она уже который год
Вводит нас, доверчивых, в расход.

И ремонтам тем потерян счет.
Ну, а крыша все течет, течет…
Я устал от хамства ТСЖ.
Все запасы кончились уже.

Но ворюгам хочется опять
Нас и обмануть, и обобрать.
Что же власть не обуздает их?!
Иль она не может бить своих?..

Милосердный народ
Сердобольной страны
Собирает рубли —
От Москвы до Амура,
Чтоб навек позабыли
Про хворь пацаны,
Чтобы девочкам бедным
Здоровье вернули.

А режиму позор,
Что он вновь в стороне.
И что власть не взяла
Эту боль на поруки…
Но у них
Лишь вельможные жизни в цене,
Когда детство больное
Со счастьем в разлуке.

В России отныне
Есть два государства:
Одно – для народа.
Другое – для барства.

В одном государстве
Шалеют от денег.
В другом до зарплаты
Копеечки делят.

Когда я нищим подаю рубли,
Которых у меня не так уж много,
Не к власти обращаюсь я,
А к Богу,
Чтоб бедность та
Сошла с мели.

Вошла в троллейбус юная невеста.
В вагоне – негде яблоку упасть.
Но трое встали, уступили место.
Выходит, чтут у нас
Не только власть.

Левитановская осень.
Золотые берега.
Месяц в реку ножик бросил,
Будто вышел на врага.

Красоту осенней чащи
Нанести бы на холсты.
Жаль, что нету подходящих
Рам для этой красоты.

Какая-то щемящая печаль
Есть в красоте старинных городов.
Как будто кто-то говорит —
«Прощай…»
Из глубины невидимых веков.

Легко быть смелым,
Если разрешили.
И клерки, от свободы ошалев,
Сочли, что и они на той вершине,
Где можно распылять державный гнев.

Одна из них особо обнаглела.
Опальному политику вдогон
Уже грозится уголовным делом,
Решив собою заменить закон.

Сколько ждет нас бед и испытаний…
Не идя на дружественный зов,
Рушит наши памятники Таллин,
Оскверняет прах фронтовиков.

Шел солдат в атаку…
И не думал,
Жизнью заплатив за торжество,
Что земля, которую спасал он,
Оккупантом назовет его.

Северный Кавказ —
Швейцарские пейзажи.
Горные вершины,
Грусть и красота…

Мне бы здесь остаться.
Я бы славно зажил.
Да не отпускают
Отчие места.

С богатыми дружить нельзя.
Они неверные друзья…

Во власти собственных амбиций,
Они влекут нас в свой мираж.
Им подружить – как похмелиться,
А я – непьющий персонаж.

Мне их апломб всю душу выел.
Но я стараюсь гордо жить,
Чтоб дружбу, – словно чаевые,
Никто не смел мне предложить.

Рушат деревья в центре Москвы.
Старый бульвар стал похож на пустыню.
Тихая музыка грустной листвы
Больше не будет звучать здесь отныне.

Бывший бульвар закатали в асфальт.
Древний пейзаж на машинах увозят.
В небыль ушли и Саврасов, и Фальк…
Вроде бы лето.
А душу морозит…

Вернисажи осени грустны́,
Несмотря на одержимость красок.
И в стриптизе ежатся кусты,
И деревья без зеленых масок.

Как я эти времена люблю…
Дождь шуршит…
Кружатся тихо листья.
А художник снова бескорыстен,
Не подвластен моде и рублю.

Обмельчала ныне наша жизнь…
Грозная когда-то сверх держава
В лидерах себя не удержала,
Сорвалась и полетела вниз.

Отыграв возвышенную роль,
Имидж свой растратила внезапно.
Может, мы вернемся к славе завтра,
Но пока в душе растерянность и боль.

Куда бы ни вела меня дорога,
Какие книги б ни легли на стол,
Но в таинствах великого Востока
Я мудрость для души своей обрел.

Перед судьбой не опускаю руки.
Перед врагом глаза не отводил…
И верил сердцу в горе и в разлуке.
И знал – на все опять достанет сил.