Михаил Танич - А белый лебедь на пруду (стихотворения)

Не знаю сам
И вам не расскажу,
Ну как?
Сижу. Пишу.
Опять сижу.
Как будто я —
Муж курицы – петух,
Пасу слова,
Как будто я – пастух,
Я объяснить вам это
Не дорос
И я перехожу на несерьез!
Не объясню
Ни мысленно,
Ни вслух,
Когда вдруг вспыхнул я
И как потух!
Как будто я —
Муж курицы – петух.

Если я бы
Да пел по нотам бы
Акмеистов ли,
Футуристов,
Надо мной бы
Стоял – подсказывал
Сам глухой-то судебный пристав.
Дирижерской бы
Тыкал палочкой —
Мол, не так ты поешь,
Чудак!
А чего соловью подсказывать?
Он поет,
Сам не зная как.

В Египте был такой Насер,
Герой СССР.
Потом его убили,
Но убили и того,
Который укокошил
И Насера самого.
Теперь там главный – Мубарак,
Пока еще живой,
Он тоже политически
Рискует головой.
И я все это знаю —
Как Герасим и Муму,
И что это добавило
К незнанью моему?

Жили да поживали,
Но во все времена
Мы всегда воевали,
Ну, такая страна!

Дать по морде спешили,
Чтоб не врезали нам,
Потому что большие
И нам все по деньгам.

Побеждает, кто тратит!
Но окстились теперь
И решили, что хватит
И побед, и потерь.

Ни на кого
Нельзя переложить,
Когда с косою
В двери постучится!
Не дай нам Бог
Друг друга пережить,
Но у судьбы
Ни дня не одолжить,
И это обязательно случится.

Президент не принимает,
Мэр – совсем тушите свет!
Нет приема
У главкома,
У любого управдома,
У ларька металлолома!
Вообще —
Приема нет.

И для всех,
Не для альбома,
Этот как бы не секрет,
Эта как бы аксиома —
Что в стране,
Где нет приема,
Там народа
Тоже нет.

Мы все спешим,
С портфелями, с зонтами,
На службу, на бега,
На край земли!
Куда, к чему
Торопимся мы с вами?
К любви, к любви,
Куда бы мы ни шли!

И не тужим,
У опыта во власти,
Что дождь давно прошел,
Закрыть бы зонт!
И что любовь от нас,
По большей части,
Отодвигается,
Как синий горизонт.

Хочу вам описать
Свой кабинет —
Четыре метра
На четыре с лишком,
Да, маленький —
Простора мыслям нет,
Под стать моим же
Дюжинным мыслишкам.
А дальше рифмовать перестаю,
Продолжу описанье:
Телевизор,
Он больше для жены —
Она полдня
Глядит программу «Фейшн».
Пускай-пускай,
А я смотрю футбол,
Он очень плох,
Когда не из Милана,
Но мне и в этом виде
Интересен.
Ну, с тыщу книг —
Поэты, словари,
Конечно, Пушкин,
Гоголь, Достоевский!
Жена приносит письма
Иногда,
Немного их,
И все они раскрыты!
Ей любопытно —
Нет ли там микроба?
А вдруг возникла
Некая особа,
И может быть,
Не просто, а – зазноба!
Во – сразу сколько
Рифм нагородил.
Хотел вам описать
Свой кабинет,
И снова возвратился
Восвояси,
И вышло так,
Что кабинета нет,
А есть жена
Не в лучшей ипостаси.

Сегодня иду на футбол!
В двенадцать откроется касса,
Потом нас обыщет контроль —
Как долго до этого часа!

Сегодня иду на футбол,
Счастливое пересеченье!
Какие там, к черту, дела —
Они не имеют значенья.

Сегодня иду на футбол,
Газон размечает бригада,
И скошенной пахнет травой
До двадцать четвертого ряда.

Сегодня иду на футбол,
Там сходятся все интересы!
Обнявшись, ребята мои
Привстанут – присядут для прессы.

Сегодня иду на футбол,
И нету во мне осознанья,
Что даже совсем молодым
Я так не спешил на свиданья.

В казино Монте-Карло
Я выиграл четыреста франков!
Это очень немного,
Я ставил в рулетку на цвет,
Получил свои бабки
И ушел победителем —
Кончилась пьянка!
А других победителей
Этого княжества нет.

Не знаю,
Где и что берется,
Когда поэта припечет!
Потом читатель разберется,
Когда он это все прочтет.

А и прочтет-то он едва ли,
Меня из виду упустив —
На книжном глянцевом развале —
Один кромешный детектив.

И я уверенность теряю,
Садясь при паркере за стол,
Как будто сам с собой играю
В настольный комнатный футбол.

Автомобиль моей души
Неугомонной
Едет на зеленый,
На зеленый, на зеленый!
То вверх, то вниз,
То виадук, то эстакада,
Горит зеленый свет,
И скоро – автострада.
А вслед за ней
С неразделенною любовью —
Мое почти что мне родное
Подмосковье.
А дальше – вовсе глухомань
И звук гармоник!
И невдомек,
Что столько лет
Все ехал я на красный свет —
Ведь я дальто —
Ведь я дальто —
Дальтоник.

Все нехорошее
Случается в субботу —
Вода и свет
Исчезнут в выходной,
А в понедельник
Выйдет на работу
Рабочий класс,
Сердитый и хмельной.
И молотки и гайки
Пораскинет,
На опохмел
Ударит по пивку
И нехотя,
Но все у нас починит,
И побежит вода по стояку.
И я, ленивый,
Мыслью не доеду —
Нормально
Все ломается в дому,
Ну почему в субботу,
А не в среду?
Я этого – убейте —
Не пойму.

Таблетки мало помогают —
Атенолол и тромбоасс,
Но без таблеток – доктор знает —
Давно бы мой бы пробил час.
Таблетки мало помогают,
Но чуть не триста раз в году
Меня куда-то приглашают,
А пригласят – и я иду.
Таблетки мало помогают,
А и без них я – никуда!
Да, эта птичка не летает,
Но не беременеет.
Да.

Иду,
А косточки трещат —
Расходится скелет,
Но на молоденьких девчат
И загляжусь нет-нет.

И как-то станет
Веселей
На улице Москвы,
И животворный
Этот клей
Мне склеивает швы.

Никогда не пил,
Чтоб чересчур,
Не давал бутылке
Своеволья,
Отменил я даже перекур,
Но остался винтиком застолья.

Бегаю в ближайший магазин,
И с гостями дружбы не теряю,
Сочиняю тосты, как грузин,
И давленье утром измеряю.

Продолжаю, старый солдафон,
Состязанье печени и водки,
Любопытный этот марафон
Обещает новые находки.