Борис Евсеев - Ночи безумные. Русская любовная лирика XIX века

Расстались мы; на миг очарованьем,

На краткий миг была мне жизнь моя;

Словам любви внимать не буду я,

Не буду я дышать любви дыханьем!

Я все имел, лишился вдруг всего;

Лишь начал сон… исчезло сновиденье!

Одно теперь унылое смущенье

Осталось мне от счастья моего.

<1820>

Поверь, мой милый друг, страданье нужно нам;

Не испытав его, нельзя понять и счастья:

Живой источник сладострастья

Дарован в нем его сынам.

Одни ли радости отрадны и прелестны?

Одно ль веселье веселит?

Бездейственность души счастливцев тяготит;

Им силы жизни неизвестны.

Не нам завидовать ленивым чувствам их:

Что в дружбе ветреной, в любви однообразной

И в ощущениях слепых

Души рассеянной и праздной?

Счастливцы мнимые, способны ль вы понять

Участья нежного сердечную услугу?

Способны ль чувствовать, как сладко поверять

Печаль души своей внимательному другу?

Способны ль чувствовать, как дорог верный

друг?

Но кто постигнут роком гневным,

Чью душу тяготит мучительный недуг,

Тот дорожит врачом душевным.

Что, что дает любовь веселым шалунам?

Забаву легкую, минутное забвенье

В ней благо лучшее дано богами нам

И нужд живейших утоленье!

Как будет сладко, милый мой,

Поверить нежности чувствительной подруги,

Скажу ль? Все раны, все недуги,

Все расслабление души твоей больной;

Забыв и свет, и рок суровый,

Желанья смутные в одно желанье слить

И на устах ее, в ее дыханье пить

Целебный воздух жизни новой!

Хвала всевидящим богам!

Пусть мнимым счастием для света мы убоги,

Счастливцы нас бедней, и праведные боги

Им дали чувственность, а чувство дали нам.

<1820>

Когда неопытен я был,

У красоты самолюбивой,

Мечтатель слишком прихотливый,

Я за любовь любви молил;

Я трепетал в тоске желанья

У ног волшебниц молодых;

Но тщетно взор во взорах их

Искал ответа и узнанья!

Огонь утих в моей крови;

Покинув службу Купидона,

Я променял сады любви

На верх бесплодный Геликона.

Но светлый мир уныл и пуст,

Когда душе ничто не мило, —

Руки пожатье заменило

Мне поцелуй прекрасных уст.

1820 или 1821

Не искушай меня без нужды

Возвратом нежности твоей:

Разочарованному чужды

Все обольщенья прежних дней!

Уж я не верю увереньям,

Уж я не верую в любовь

И не могу предаться вновь

Раз изменившим сновиденьям!

Слепой тоски моей не множь,

Не заводи о прежнем слова

И, друг заботливый, больного

В его дремоте не тревожь!

Я сплю, мне сладко усыпленье;

Забудь бывалые мечты:

В душе моей одно волненье,

А не любовь пробудишь ты.

<1821>

На кровы ближнего селенья

Нисходит вечер, день погас.

Покинем рощу, где для нас

Часы летели как мгновенья!

Лель, улыбнись, когда из ней

Случится девице моей

Унесть во взорах пламень томный,

Мечту любви в душе своей

И в волосах листок нескромный.

<1822>

Сей поцелуй, дарованный тобой,

Преследует мое воображенье:

И в шуме дня, и в тишине ночной

Я чувствую его напечатленье!

Сойдет ли сон и взор сомкнет ли мой —

Мне снишься ты, мне снится наслажденье!

Обман исчез, нет счастья! и со мной

Одна любовь, одно изнеможенье.

<1822>

Притворной нежности не требуй от меня,

Я сердца моего не скрою хлад печальный.

Ты пра́ва, в нем уж нет прекрасного огня

Моей любви первоначальной.

Напрасно я себе на память приводил

И милый образ твой, и прежние мечтанья:

Безжизненны мои воспоминанья,

Я клятвы дал, но дал их выше сил.

Я не пленен красавицей другою,

Мечты ревнивые от сердца удали;

Но годы долгие в разлуке протекли,

Но в бурях жизненных развлекся я душою.

Уж ты жила неверной тенью в ней;

Уже к тебе взывал я редко, принужденно,

И пламень мой, слабея постепенно,

Собою сам погас в душе моей.

Верь, жалок я один. Душа любви желает,

Но я любить не буду вновь;

Вновь не забудусь я: вполне упоевает

Нас только первая любовь.

Грущу я; но и грусть минует, знаменуя

Судьбины полную победу надо мной;

Кто знает? мнением сольюся я с толпой;

Подругу, без любви – кто знает? – изберу я.

На брак обдуманный я руку ей подам

И в храме стану рядом с нею,

Невинной, преданной, быть может, лучшим снам,

И назову ее моею;

И весть к тебе придет, но не завидуй нам:

Обмена тайных дум не будет между нами,

Душевным прихотям мы воли не дадим,

Мы не сердца под брачными венцами —

Мы жребии свои соединим.

Прощай! Мы долго шли дорогою одною;

Путь новый я избрал, путь новый избери;

Печаль бесплодную рассудком усмири

И не вступай, молю, в напрасный суд со мною.

Невластны мы в самих себе

И, в молодые наши леты,

Даем поспешные обеты,

Смешные, может быть, всевидящей судьбе.

<1823>

Мне с упоением заметным

Глаза поднять на вас беда:

Вы их встречаете всегда

С лицом сердитым, неприветным.

Я полон страстною тоской,

Но нет! рассудка не забуду

И на нескромный пламень мой

Ответа требовать не буду.

Не терпит Бог младых проказ,

Ланит увядших, впалых глаз.

Надежды были бы напрасны,

И к вам не ими я влеком.

Любуюсь вами, как цветком,

И счастлив тем, что вы прекрасны.

Когда я в очи вам гляжу,

Предавшись нежному томленью,

Слегка о прошлом я тужу,

Но рад, что сердце нахожу

Еще способным к упоенью.

Меж мудрецами был чудак:

«Я мыслю, – пишет он, – итак,

Я, несомненно, существую».

Нет! любишь ты, и потому

Ты существуешь, – я пойму

Скорее истину такую.

Огнем, похищенным с небес,

Япетов сын (гласит преданье)

Одушевил свое созданье,

И наказал его Зевес

Неумолимый, Прометея

К скалам Кавказа приковал,

И сердце вран ему клевал;

Но, дерзость жертвы разумея,

Кто приговор не осуждал?

В огне волшебных ваших взоров

Я занял сердца бытие:

Ваш гнев достойнее укоров,

Чем преступление мое;

Но не сержусь я, шутка водит

Моим догадливым пером.

Я захожу в ваш милый дом,

Как вольнодумец в храм заходит.

Душою праздный с давних пор,

Еще твержу любовный вздор,

Еще беру прельщенья меры,

Как по привычке прежних дней

Он ароматы жжет без веры

Богам, чужим душе своей.

<1824>

Мы пьем в любви отраву сладкую;