Борис Евсеев - Ночи безумные. Русская любовная лирика XIX века

Я был любим, твердила ты

Мне часто нежные обеты,

Хранят бесценные мечты

Слова, душой твоей согреты;

Нет, не могу не верить им,

Я был любим, я был любим!

Все тот же я, любви моей

Судьба моя не изменила;

Я помню счастье прежних дней,

Хоть, может быть, его забыла,

Забыла милая моя, —

Но тот же я, все тот же я!

К свиданью с ней мне нет пути.

Увы! когда б предстал я милой, —

Конечно, в жалость привести

Ее бы мог мой взор унылый.

Одна мечта души моей —

Свиданье с ней, свиданье с ней.

Хитра любовь: никак, она

Мне мой романс теперь внушает;

Ее волнения полна,

Моя любезная читает,

Любовью прежней дышит вновь.

Хитра любовь, хитра любовь!

1825

Есть что-то в ней, что красоты прекрасней,

Что говорит не с чувствами – с душой;

Есть что-то в ней над сердцем самовластней

Земной любви и прелести земной.

Как сладкое душе воспоминанье,

Как милый свет родной звезды твоей,

Какое-то влечет очарованье

К ее ногам и под защиту к ней.

Когда ты с ней, мечты твоей неясной

Неясною владычицей она:

Не мыслишь ты – и только лишь прекрасной

Присутствием душа твоя полна.

Бредешь ли ты дорогою возвратной,

С ней разлучась, в пустынный угол твой —

Ты полон весь мечтою необъятной.

Ты полон весь таинственной тоской.

<1826>

Люблю я красавицу

С очами лазурными:

О! в них не обманчиво

Душа ее светится!

И если прекрасная

С любовию томною

На милом покоит их,

Он мирно блаженствует,

Вовек не смутит его

Сомненье мятежное.

И кто не доверится

Сиянью их чистому,

Эфирной их прелести,

Небесной души ее

Небесному знаменью?

Страшна мне, друзья мои,

Краса черноокая;

За темной завесою

Душа ее кроется,

Любовник пылает к ней

Любовью тревожною

И взорам двусмысленным

Не смеет довериться.

Какой-то недобрый дух

Качал колыбель ее:

Оделася тьмой она,

Вспылала причудою,

Закралося в сердце к ней

Лукавство лукавого.

<1830>

О, верь: ты, нежная, дороже славы мне;

Скажу ль? мне иногда докучно вдохновенье:

Мешает мне его волненье

Дышать любовью в тишине!

Я сердце предаю сердечному союзу;

Приди, мечты мои рассей,

Ласкай, ласкай меня, о друг души моей!

И покори себе бунтующую музу.

<1834>

Своенравное прозванье

Дал я милой в ласку ей,

Безотчетное созданье

Детской нежности моей;

Чуждо явного значенья,

Для меня оно символ

Чувств, которых выраженья

В языках я не нашел.

Вспыхнув полною любовью

И любви посвящено,

Не хочу, чтоб суесловью

Было ведомо оно.

Что в нем свету? Но сомненье

Если дух ей возмутит,

О, его в одно мгновенье

Это имя победит;

Но в том мире, за могилой,

Где нет образов, где нет

Для узнанья, друг мой милый,

Здешних чувственных примет,

Им бессмертье я привечу,

К безднам им воскликну я,

Да душе моей навстречу

Полетит душа твоя.

<1834>

Твоя прелестная стыдливость,

Твой простодушный разговор,

И чувств младенческая живость,

И гибкий стан, и светлый взор —

Они прельстят питомца света,

Ему весь рай твоей любви;

Но горделивого поэта

В твои объятья не зови!

Напрасно пылкий и свободный,

Душой невинный, он желал

В тебе найти свой идеал

И чувство гордости народной.

Ищи неславного венка —

Ты недостойна вдохновений,

Простая жажда наслаждений

Жрецу изящного – низка.

На петербургскую дорогу

С надеждой милою смотрю

И путешественников Богу

Свои молитвы говорю:

Пускай от холода и вора

Он днем и ночью вас хранит;

Пускай пленительного взора

Вьюга́ лихая не гневит!

Пускай зима крутые враги

Засыплет бисером своим,

И кони, полные отваги,

По гладким долам снеговым,

Под голубыми небесами,

Быстрей поэтовой мечты,

Служа богине красоты,

Летят с уютными санями…

Клянусь моими божествами:

Я непритворно вас зову!

Уж долго грешными стихами

Я занимал свою молву!

Вы сильны дать огонь и живость

Певцу, молящемуся вам,

И благородство и стыдливость

Его уму, его мечтам.

Приму с улыбкой ваши узы;

Не буду петь моих проказ:

Я, видя вас, – любимец музы,

Я только трубадур без вас.

Февраль 1825

Она меня очаровала,

Я в ней нашел все красоты,

Все совершенства идеала

Моей возвышенной мечты.

Напрасно я простую долю

У небожителей просил,

И мир души, и сердца волю

Как драгоценности хранил.

Любви чарующая сила,

Как искра Зевсова огня,

Всего меня воспламенила,

Всего проникнула меня.

Пускай не мне ее награды, —

Она мой рай, моя звезда

В часы вакхической отрады,

В часы покоя и труда.

Я бескорыстно повинуюсь

Порывам страсти молодой,

И восхищаюсь и любуюсь

Непобедимою красой…

1 апреля 1825 г.

Свободен я; уже не трачу

Ни дня, ни ночи, ни стихов

За милый взгляд, за пару слов,

Мне подарённых наудачу

В часы бездушных вечеров;

Мои светлеют упованья,

Печаль от сердца отошла,

И с ней любовь: – так пар дыханья

Слетает с чистого стекла!

Я знал живое заблужденье,

Любовь певал я; были дни —

Теперь умчалися они,

Теперь кляну ее волненье,

Ее блудящие огни.

Я понял ветреность прекрасной,

Пустые взгляды и слова —

И в сердце стихнул жар опасный,

И не кружится голова:

Гляжу с улыбкою, как прежде,

В глаза кумиру моему;

Но я не верую надежде,

Но я молюся не ему!

Моя камена [11] ей певала,

Но сила взоров красоты

Не мучила, не услаждала

Моей надежды и мечты;

Но чувства пылкого, живого,

Любви не знал я, – так волна

В лучах светила золотого

Блестит, кипит, – но холодна!

Апрель 1825

Не жив поток под сумраком туманов,