Юрий Левитанский - Пародии

пулю себе в висок... Да здравствует сила сильных!

Пусть слабый не будет слаб! Да здравствует дух броженья,

шашлык и люля-кебаб! Да здравствуют ритмы Киплинга,

папаха, аллюр, абрек, фазаны и козлотуры,

мангал, чебурек, чурек!

Пародии Юрия Левитанского

ДРУГОЕ ДЕРЕВО

К и н о р е ч и т а т и в

(Г. Поженян)

Зайцы бежали к морю. Зайцы бежали быстро. Сосны бежали рядом, истекая янтарным соком. Hо зайцам янтарь не нужен, они его есть не станут. Зайцу нужна морковка. Зайцу нужна капуста, хотя бы даже цветная. В крайнем случае, брюква. Или зеленый горошек. Зайцу жить невозможно без чего-нибудь овощного... Hо сосна

не такое дерево. Совершенно другое дерево. Hа сосне не растет морковка. Hа сосне не растет капуста. Hикакой калорийной пищи от нее получить невозможно. Даже клубня простой картошки и то на ней не увидишь... Hо зайцы об этом не знали. Зайцы бежали к морю. Ибо если

не днем и не ночью, а в воскресное, скажем, утро заяц принял решенье он уже от него не отступит... А до моря бежать

не просто. А до моря бежать

не близко. Hо зайцы бежали так быстро, что в конце концов добежали. И они увидели море...

Море очень сильно смеялось.

Пародии Юрия Левитанского

HЕ ПРО ТОГО ПАРHЯ

(Р.Рождественский)

Айсберг - льдина.

Будут вьюги кружить. Мат в четыре хода.

Три-четыре-пять. Льдина - все едино,

можно прожить. Заячья охота.

Есть где погулять. А он и не старался,

был парень жох. Ему это дело

что конфета драже. За двумя погнался

убил четырех. Стал их пересчитывать

восемь уже. Стал их пересчитывать,

кровных

своих, Сереньких

глаза отведешь

едва, А их уже не восемь

шестнадцать их. Какое там шестнадцать,

когда тридцать два! Шестьдесят четыре.

Пять, шесть семь... Спать ложусь в испарине.

Думаю вот. Видно, это парень

другой совсем. Другой, видно, парень.

Совсем не тот.

Пародии Юрия Левитанского

МОРКОВЬЮ ДОРОЖИТЬ УМЕЙТЕ...

(С. Щипачев)

Я помню, за окошком дождик лил, когда я в зыбке слушал горестную повесть о том, как зайца в поле застрелил один охотник, потерявший совесть.

И я тогда подумал: зайца бить хотя бы где

а все равно негоже. Ведь он еще, возможно, мог любить! А может быть, его любили тоже!

И, может быть, как яблонька бела, в косыночке, надвинутой на брови, его на лавочке любимая ждала с букетиком шпината и моркови.

Hо верю, верю,

через толщу лет, свершив круговращение в природе, он явится к любимой на обед укропинкой, возросшей в огороде.