Вадим Степанцов - Орден куртуазных маньеристов (Сборник)

Может, в ней будет меньше, чем в той, Буратин,
терминаторов и Франкенштейнов,
только Матрица принадлежать будет им,
мы же в ней пребываем шутейно.

Веселиться пытаемся этак и так
и с Мальвинами совокупляться,
но придет Буратино и скажет:
«Форшмак!» -
и хана нашей Матрице, братцы.

Кто разрушил стены Трои,
разорив гнездо Приама?
Это Будда Гаутама,
это Будда Гаутама.

Не Парис и не ахейцы
виноваты были тама,
всей петрушкой коноводил
мрачный Будда Гаутама.

Где какая ни случится
историческая драма -
всюду Будда Гаутама,
страшный Будда Гаутама.

Не Лаврентий и не Coco
из народа кровь сосали,
и не Гитлер с Риббентропом
в печь людей живьём бросали,

все они ништяк ребята,
всех кормила грудью мама,
просто их лупил по жопе
злобный Будда Гаутама.

Но берется Гаутама
и за мелкие делишки:
из моей библиотеки
он украл почти все книжки.

Кто нахаркал мне в ботинки?
Почему в говне пижама?
Это Будда Гаутама,
это Будда Гаутама.

Кто всю ночь мозги мне сверлит
песней "Белая панама"?
Не сосед, не Пугачёва -
это Будда Гаутама.

Если вовремя на смену
не разбужен я супругой,
то начальник смены Ёлкин
на весь цех ревет белугой

и грозится всенародно
обесчестить мою маму.
Нет, не Ёлкин это, братцы,
это Будда Гаутама.

Я жену на юг отправил -
вдруг приходит телеграмма:
"Позабудь меня навеки,
я теперь люблю Гурама".

Я расквасил тёще рожу,
вдруг - обратно телеграмма'
"Дорогой, я не хотела,
это Будда Гаутама!"

На меня и на планету
беды сыплются, как груши,
видно, Будда Гаутама
не умеет бить баклуши.

Без труда, как говорится
не поймаешь даже триппер.
К новому Армагеддону
нас ведёт бессонный шкипер.

На нём белая панама
и засратая пижама.
Это Будда Гаутама,
это Будда Гаутама.

Над землей парит фигня
вся из белого огня.
Тише, дети, дети, ша!
Это Богова душа.
Бог не фраер, он все видит,
если кто кого обидит,
кто что скажет, кто с кем ляжет —
Бог за все, за все накажет!

Бог есть! Бог есть!
Бог есть — да не про нашу честь.

Бог сулит американцу процветанье и барыш,
ну а русскому достался с постным маслом тухлый шиш.
Бог не жулик, Бог не жмот, Бог совсем не идиот,
куда надо приведет, кого надо разведет.

По стеклу ползет слеза —
это Божия гроза.
Я за Божию слезу
всех в округе загрызу.
Бог не фраер, Бог не смех,
Бог, в натуре, круче всех,
все покажет, все расскажет,
от беды всегда отмажет.

Там, где детсад возле помойки вырос,
там, где труба котельной рвется вверх,
дрались фанаты диско-группы "Вирус"
с фанатами ансамбля "Руки вверх".

Один пацан, влюблённый в Бритни Спиарс,
отверг любовь фанатки "Ручек вверх",
его сестра - фанатка группы "Вирус" -
девчонку сразу подняла на смех.

Сказала ей, мол, "Ручки" - пидорасы,
а ты сама - корова и квашня.
Я был на танцах, я стоял у кассы,
и девки в драке сшибли с ног меня.

За девок пацаны впряглись, конечно,
забили стрелку, закипел компот.
Поклонник Цоя пробегал беспечно -
И кто-то ткнул ножом ему в живот.

Раздался крик могучий и протяжный,
могильной мглой пахнуло всем в лицо,
а на трубе, как часовой на башне,
стоял, раздвинув ноги, Виктор Цой.

Искрила электричеством гитара;
его продюсер, Юрий Айзеншпис
стоял во фраке рядом, как гагара,
потом, перекрестившись, прыгнул вниз.

Схватил он жертву дураков-фанатов,
зубами уцепившись в волоса,
и полетел с ней, чёрный и пернатый,
в затянутые дымкой небеса.

И Цой, красивый, как большая птица,
завис над пацанами в тишине
и, прежде чем навеки удалиться,
спел песню о любви и о войне.

И паренек, влюблённый в Бритни Спиарс,
подумал: зря девчонку я отверг.
И плакали фанаты группы "Вирус"
в объятьях у фанатов "Руки вверх".

И всё плохое тут же позабылось,
и капал дождь, и наступал четверг,
и надпись "Allways" в небе заискрилась,
и девочки тянули руки вверх.

Битву двух девчонок-малолеток
видел я недавно у дороги
и подумал: «Славные у деток
вырастают нынче руки-ноги». –
И спросил внушительно и строго:
«Отчего сыр-бор у вас, цветочки?» --
и тогда одна согнула ногу
и сурово врезала по почке,
а другая за уши схватила –
и в кустах я тут же оказался,
первая штаны с меня спустила –
и мой брэнд снаружи оказался.
Тут же малолетние мерзавки
стали с ним губами безобразить
и, оставив трусики на травке,
на меня по очереди лазить.
Мне, конечно, было больно очень,
не привык я к маленьким размерам:
был едва раскрыт один цветочек,
а другой проник я самым первым…

Друг, захлопни варежку скорее,
я наврал, такого не бывает.
Знай, что только старенькие геи
у дорог мальчишек раздевают.

Вчера трещали мы с ребятами
о том, о сём и обо всём,
о том, что люди с автоматами
живут, как щука с карасём.

Уже сегодня обозначена
непримиримая вражда,
не зря ведь люди озадаченно
по автоматам бьют всегда.

Тебя девчонка продинамила,
а ты колотишь таксофон,
по телеку стучишь, как правило,
Когда там Децл и Кобзон.

"Всю ночь я бился с автоматами", -
сказал нам Виктор Перельман,
и закивали мы с ребятами,
поняв, где ночь провёл дружбан.

Ведь он азартней Достоевского,
неугомонный наш Витёк,
сквозь казино Тверской и Невского
весь капитал его утёк.

Увы, с игральными машинами
бедняга бьётся наш теперь
и с выкриками петушиными
бросается на них, как зверь,

то злобно дёргает за ручку,
то головою бьёт стекло,
но даже мелких денег кучку
бывает выбить тяжело.

Один урод от педерастии
весь мир пытается спасти,
кому-то негры солнце застили,
кому с жидом не по пути,

кому-то не по нраву азеры,
мне лично русские претят:
поскольку нищие и грязные,
а быть богатыми хотят.

Но эти мелкие различия -
поверьте, люди, ерунда.
Грядёт машинное безличие,
грядёт великая беда.