Влад Снегирёв - Да, мы не пророки

2016

Утро раннее, залы пустеют,
все расходятся, гаснет камин.
Незаметно пока еще тлеют
искры те, что неведомы им.

Равнодушно–любезны улыбки,
похвалы же, напротив, скупы.
Здесь, на почве болотной и зыбкой,
дни белёсы, а ночи слепы.

Бродит ветер в тумане молочном
по просторам немых площадей.
Всё здесь шатко, неверно, непрочно:
рябь каналов, огни фонарей.

Всё бессмысленно – нету исхода,
нет начала, как нет и конца.
Впереди новый день и свобода,
запах тленья в пустынных дворцах.

А за окнами тихо и плавно
сыпал мелкий, назойливый снег.
Это было как будто недавно –
в тот далёкий, Серебряный век.

2010

Я застрял в этом веке – Серебряном, древнем,
где всё зыбко в тумане обманчивых слов.
Пропиталась душа колдовским, сладким зельем,
но сменить старый стиль я ещё не готов.

Я читаю запоем стихи Мандельштама
до утра, в бледном свете горящей свечи.
Никогда не погаснет блаженное пламя,
пока плачет печаль в побледневшей ночи.

Мне бы вынырнуть, всплыть в век поближе – двадцатый,
почитать Кузнецова стихи иногда,
но смешались события, люди и даты,
все молчат и спешат, уходя в никуда.

Есть ещё современней и ближе поэты -
сколько новых вокруг, неизвестных имён...
Тихо гаснет свеча, близко время рассвета.
Между рифмой и сном – выбираю я сон.

2010

Холодная осень. В саду тихо мокнут
цветы под дождём, что без устали льёт,
а голые сучья в закрытые окна
царапались робко всю ночь напролёт.

Я их не впустил – я живу одиноко,
и в доме не слышно спешащих шагов;
нет музыки, смеха, нет песен, упрёков,
нет верных друзей и заклятых врагов.

И это ещё невысокая плата
за строчки двойные о жизни простой.
Поэзия - путь без конца и возврата,
усталость, тоска, недовольство собой.

Неладное что-то под небом осенним,
нагнулся под бурей раскидистый клён.
Цветаева, Пушкин, Рубцов и Есенин, -
как много известных и славных имён...

2010

Как тень внезапных облаков,
морская гостья налетела
и, проскользнув, прошелестела
смущённых мимо берегов.

Огромный парус строго реет;
смертельно-бледная волна
отпрянула - и вновь она
коснуться берега не смеет.

Вдали от вечной суеты
так много воздуха и света,
так бесконечно небо это,
как ткань несбыточной мечты.

А лодка, волнами шурша,
как листьями седая ива,
плывёт в безмолвии лениво
в закат прозрачный не спеша.

2020

Я не буду лукавить и эдак, и так;
отвлекаясь от дела и скучного быта,
покажу вам рассвет, когда царствует мрак,
да и слово скажу, что отныне забыто.

Я не знаю, какой начинается век, —
он не очень красив, неудачен, непрочен.
Это слово не модно, но я человек
в этой жизни, на чудо похожей не очень.

Не поймёшь по приметам, кто больше убог
в государстве, где роются люди в помойке,
все привыкли к ухабам разбитых дорог
где и небо мрачней, чем итог перестройки.

Я люблю наблюдать долгий северный год,
где зима обнимает до боли, до дрожи,
где наследуют слуги привычки господ,
где для всех я — никто, сумасшедший прохожий.

Ну, поставьте же крест, не стараясь понять,
отчего я живу с этим миром в разладе.
Как легко здесь себя, да и всё потерять,
замыкаясь в своей неуместной браваде.

2017

О доблестях, о подвигах, о славе
я забывал на горестной земле.
И потому на радость всей державе
писал стихи о Даме в феврале.

Мело, мело. Метель костры лизала,
событья дня не шли из головы.
Под башней Царскосельского вокзала
я ей сказал: «Букет забыли вы».

Она, пожав с обидою плечами,
сказала: «Нет, они нужнее вам».
Над этими обычными словами
я буду долго думать по ночам.

На полпути к погибели и славе
так ночь была волнующе светла.
Её лицо в изысканной оправе
своей рукой убрал я со стола.

2017

Устал я верить жалким книгам
таких же розовых глупцов.
Душа молчит, – и внемлет крикам
моих пророческих стихов.

Они из плесени, из сора
растут, не ведая стыда.
Но осуждающие взоры
того не знают никогда.

Я твёрдо знаю: в книгах – сказки,
искать напрасно в них ответ.
Пусть даст им гений форму, краски,
но к Петербургу рифмы нет.

2017

Без отдыха дни и недели,
и сердце сжимает тоской.
Мне сердце расплавить хотели
слова, что сливались строкой.

Всего-то: рука и страница,
и дум непонятных штрихи.
Да спит непробудно столица,
и ночи темны и глухи.

Вот только замучат доценты
ни в чём не повинных ребят,
разложат стихи на фрагменты
с набором длиннейших цитат...

Играют текучие блики
в листве, не оставив следа.
Молчите, проклятые книги!
Я вас не писал никогда!

2017

Не повторяй - душа твоя богата -
она слиянье сердца и ума.
Возможно, и поэзия сама -
из слов забытых новая цитата.

Я мыслил: вы, как звёзды там — на небе,
в один сплетаясь правильный узор,
между собой ведёте разговор
пока не выпадет счастливый жребий.

Стихам своим давно я знаю цену.
Мне жаль их, бедных, только и всего.
Но где-то там они до одного
уже готовы выйти вновь на сцену.

2017

Как кони медленно ступают,
как мало в фонарях огня!
И безнадёжно угасает
закат весь в отблесках огня.

Я так же беден, как природа,
и так же прост, как небеса.
Но с неживого небосвода
звучали чьи-то голоса.

Призывный голос слышу ясно,
душе понятен твой язык.
Но незачем богов напрасно
переставлять даже на миг.

Пусть светит месяц бездыханный
на небе мертвенней холста.
Позволь же быть и мне туманным,
как сердца детского мечта!