Дана Ви - 16.19.366: Малолетняя дочь

И с новой колотою раной

я похожу на куклу.

Что нитью штопается странной

и терпит эту муку.

Я так хочу переродиться

и выйти с новой кожей.

Но проще – будет вновь убиться.

Спасения шанс так ложен!

Я уберу раны снаружи,

оставив их внутри…

Перед тобой я безоружен.

А ты: «разрез! Смотри».

И снова это повторится.

Вслед крикнешь только: «шей!».

Мы не смогли договориться:

«да, будем без ножей».

Ты знаешь цену всем вокруг…

И стоит вовсе тратиться?

Но ценность ты не знаешь, друг.

И можешь одурачиться!

Судить по статусу, одежде

и вешать штампы и клише…

Ведь может каждая невежда.

В твой огород, родной. Туше!

Да, мотыльком, давалкой, шлюхой…

Ведь может каждый обозвать.

Ты знаешь цену, как те слухи.

Не можешь ценность осознать!

Лечи же душу ощущениями,

а ощущения – душой.

Не думая о всепрощении

и дальше, что будет с тобой!

Забудь о тех, кто сделал больно,

кто предал или обманул…

Просто скажи себе: «довольно!».

Мне нужно, чтобы ты вздохнул.

Запах цветов, дождя, озона…

И пробегись же по росе!

Коснись вещей, уюта дома…

Побудь собою, не как все.

Пока те ходят по больницам

и им там ездят по ушам…

Ты смог для мира ведь открыться,

поговорить с ним по душам!

Он лучше всех белых халатов

научит душу как в нем жить.

И вновь будешь теряться в датах,

она будет тебя лечить!

Все знают, что за красотой

ведь кроется трагедия.

Ее родные – смерть, любовь.

А все кричат: «комедия!».

И требуют ее улыбки

и смеха радости в конце.

Но получают лишь ухмылки -

в терновом рождена венце.

Никто не верит в светлость лика

и в темноту в ее душе.

Никто не видит на льду бликов,

что помогло похорошеть…

Верхушку айсберга не видно

и только кажется, что: «нет».

В глазах все это очевидно -

они не излучают свет!

Плохой поэт, хорош он в том -

живет стихов он лучше.

Поэт хороший плох в одном -

живет он в мире хуже.

Стихи не может перенять,

в мире своем оставить.

Он может только записать

и в уголок отставить.

Плохой поэт внести не может

в стихи все, как идет.

От этого и путь не сложен -

он ими ведь живет.

Лишь лирикой одной он дышит,

черкает вновь листы…

Пускай и рифмы никудышны -

мысли, зато, просты.

Поэт хороший ценит слово

и пишет на духу.

В обычной жизни только скован -

себя отдаст стиху.

Он мотивирует, вселяет

улыбки и успех.

Себя он только их лишает -

забыл уже про смех.

Он в двух реалиях живет -

не в силах совместить.

Но знает, к чему приведет,

придется расщепить!

Поставь мне песню на «repeat».

Ну, ту, что между нами!

Ты скажешь, что она фонит -

затерли ее сами.

То «пауза», то «стоп», то «mute».

Давай «в конец» / «в начало»!

«Они сейчас ее убьют»:

все в спину нам кричали.

Затерли мы иглой пластинку -

не от желания слушать.

Протерли мы ее до дырки -

да чтоб не вяли уши!

Твои, мои; твои, мои…

И так опять по кругу.

Сердца мы вырвали свои,

доверив не друг другу!

*

Поставь мне песню на «repeat».

Любовь, что между нами!

Ты скажешь, что она фонит -

убили ее сами.

Ты тоже влюбишься однажды,

будь только осторожна…

Не делай ставки ты на «дважды» -

ведь с новым разом сложно!

И не найти и удержать -

это как раз легко.

А вновь учиться доверять!

И вдруг будет не то?

Попрыгаешь на этих граблях,

и больше не захочется…

Лежать спиной в ножах и саблях.

Итогом – одиночество!

«Когда влюблюсь, я буду, знай.

Я буду осторожна».

Ты только мне не обещай.

Без обещаний, можно?!

То шепчу, то кричу -

нет золотой середины.

По большей части – молчу.

Мы такие кретины!

Нет, чтоб сесть, обсудить

и прийти к разрешению.

Предпочитаем забить и…

«Вперед! К разрушению».

И ни дня ведь без криков,

недели – без ссор.

Началось все со сдвигов.

Полнейший позор!

Компромисс – не для нас.

И уступки – не в кассу.

Кто бы спас «нас» хоть раз,

сказав треклятые фразы!

«Готов (а) уступить.

И будет – по-твоему».

По итогу – забыть

и сделать по-своему.

Два упертых барана

и в разные стороны…

Тянем! Вбив, как тараны.

Слетелись уж вороны.

Пусть депрессивно прозвучит,

но я взяла за правило…

Если вдруг что-то разбомбит -

легко чтоб все оставила!

Ведь каждый держит про запас

идею: «черный день».

Какую точно не предаст.

Она за мной, как тень!

И если что-то не срастется,

пойдет вдруг не по плану…

Плеча лишь одного коснется -

и я просто отстану.

Брошу старания, попытки…

Взгляну в ее глаза.

Оставлю все свои пожитки!

Нам не нужны слова.

Да, знаю: «суицид – не выход».

Это мой личный шкаф.

Где я спасусь от бурь и ливней,

где спрячу я свой прах!

«Мама, мама! Грустный клоун.

Почему он плачет?».

«Плачет небо, а не он.

Зонтика нет, значит».

«Мокнет бедный под дождем,

грим с лица стекает…

И улыбки нет на нем -

влага размывает!».

«Значит, он веселый, мама!

Просто краски смыло».

И уходит эта пара.

Вновь проходят мимо.

Молча, провожает взглядом,

клоун всех прохожих.

Слезы льются из глаз градом.

Грима нет на коже!

Наша любовь теперь в руинах,

их не спешит никто убрать.

Ведь оба мы с тобой невинны.

Зачем же руки здесь марать?

Ни я, ни ты. Так есть ли смысл

нам с чувствами и к алтарю?

Чтоб по прошествии трех чисел

узнать, что все равно умрут.

Их погребут в стенах бетонных

чужим глазам на растерзание.

И не услышат вопля, стона…

Какое там уж опознание?

Потом уж вывезут для стройки.

Проект там новый возведут.

Не вспомнив и о той помойке!

И только двое не уснут…

Чего мне стоило отречься

и сделать шаг с Олимпа в бездну?

Мне удалось просто увлечься.

Это легко, поверь мне, честно!

Ты просто веру не теряй -

когда теряешь, в кого верил.

Есть и другие рядом, знай!

Они в тебя в ответ поверят.

Это не страшно – уходить

и брать другую сторону.

Страшно всю жизнь так просадить.

Мне ничего не стоило!

Зачем мне эта нервотрепка -

бороться ночью за тебя?

У мотыльков твоих вновь слетка.

Давай же каждый за себя?

Мне психика моя – дороже.

И клетки нервов не отбить.