Максим Грибанов - Депрессионизм

Обращаясь к нашей памяти

и тем свойствам, что она в себе хранит:

долго и в подробностях,

частично и смутно,

тайно и до определенного периода недоступно, –

нельзя не сознавать,

что все детали нашей – и не только – жизни

всегда с нами,

и люди, создающие их, – тоже

В последнее время я стал задумываться над тем,

что с приходом смерти,

все наши воспоминания исчезнут,

исчезнут вместе с памятью,

и ничего не останется…

Если так, то это грустно,

но вполне вероятно,

что перед самим событием, –

если наше сознание будет в состоянии, –

мы обязательно вспомним, –

друг за другом, –

те события,

тех людей,

что создали для нас,

быть может и похожий,

но никогда не повторяющийся

тот самый момент

ТОТ САМЫЙ МОМЕНТ

Вы знаете,

устать можно от всего

даже от любви,

даже от апатии,

от самого себя

и сознания всего,

что с тобой происходило и творится

вновь и вновь

но именно в такой момент

я решил пройтись по набережной –

тому удивительному своим панорамным видом месту,

находясь в котором словно отдаляешься от земли

и смотришь на нее сверху

Сейчас апрель,

и выдался один из тех

немногочисленных и первых теплых дней,

на фоне серого и выцветшего, –

а также обесцветившего все вокруг, –

венчального простора –

неба,

когда оно вдруг стало нежно-голубым,

но не пропитанным еще лучами солнца,

а под ним,

разлился первый легкий свет,

который отделяет каждый контур,

каждый цвет,

но не насыщенный,

а чуть лишь набирающийся красок,

настолько,

что его безжизненная бледность стала розоветь,

а тени отделились друг от друга –

столь восприимчивый

и чувственный,

как юное, четырнадцатилетнее создание,

готовое влюбиться…

уплывая вдаль,

где равномерной линией

туманный,

дымкой расплывающийся горизонт,

как никогда готов соприкоснуться с небосводом

и раствориться в нем,

там оставаясь

до Ее прихода

1 ОЩУЩЕНИЯ

ОБЛАКА

Я думаю, что облака красивее людей:

они такие разные в одном мгновении,

что не случается с людьми,

хотя со временем – почти всегда

я думаю, что облака

умнее и талантливее нас:

они не думают и не хотят,

к тому же могут просто плыть в лазури неба

но так бывает, что один лишь человек

прекраснее всех облаков и всех мгновений вместе взятых,

которых не вернуть,

и тот, кто смог увидеть это,

не будет знать покоя, наблюдая их далекий свет

ВОСПОМИНАНИЯ

Я знаю, что воспоминания, как дождь:

Они – репрезентация мгновений,

Которые не сможет уловить,

Увидеть, ощутить никто,

Как ты

Я знаю, что воспоминания, как сны:

Они, как призраки, скользящие сквозь время,

Напоминания о том, что не вернуть

И что не будет никогда таким, как прежде…

Они становятся подобными мечтам

Вы видели предутренний туман:

Ведь это облака, спустившиеся вниз, на землю,

Плывущие вдоль рек,

К безмолвным берегам,

Чтоб испариться в отблеске лучей

Рассвета,

Исчезнуть,

Снова появляясь где-то

МИР В ЕЁ СОЗНАНИИ

Огромный мир за хрупкими плечами в рюкзаке,

Который оживает лишь с её прикосновеньем,

И золотистый чай в прозрачной чашке,

И взгляд, что наблюдает посетителей кафе, прохожих,

Чьи жизни в мир её на миг попали;

И падающая ей под ноги осень,

Трехцветьем облетающая с крон

Деревьев, что хотели б приостановить мгновенья

И замереть в туманной тишине, сливающейся с небом,

Укутавшись в неё, как в шарф, –

Но тщетно:

Их не удержать.

ЮНЫЙ МЕСЯЦ

В сизой сияющей дымке

Скромно таящийся месяц –

Юный в своей улыбке –

Тенью свой лик завесил.

Молча глядит оттуда,

Грустно с высот взирает:

Что он в тот миг задумал,

Что он такое знает?

Может быть, видит взоры,

Что обращают в небо:

Та, что рисует узоры,

Тот, что зовётся поэтом.

Может быть, все его мысли,

Всё то, о чём он мечтает,

Откликом мглы серебристой

В эти сердца проникает…

Нежно вселяя в них чувство,

Что знать не будет покоя:

В тихой тоске и грусти,

Осенью и весною.

Будет искать… а где-то

Ждёт его светлым взором:

Тот, что зовётся поэтом,

Та, что рисует узоры.

ВЕСЕННИЙ ДОЖДЬ

А между прочим скоро будет дождь

а с ним прибудет первая гроза

весенний тихий вечер

ты станешь у окна

и отразишься

молча

твои глаза

в них серый отблеск

и мерцание воды стремящейся

на землю неизвестно для чего из чистоты

небесного простора

я знаю

Морта только ты

на свете обладаешь

заключающим в себя

все мирозданье взором

и бледная рука

и тонких пальцев очертания

прозрачны и недвижимы во тьме

я не могу к ним прикоснуться точно так же

как сквозь стекло не может прикоснуться дождь

к тебе

и только разразившись ярким светом

небесный окрик озарит твой взгляд на миг

в котором отразится мир и тут же превратится

в призрак

ушедшего дождя

давно прочтенных книг

ПРОГУЛКА

Я иду

На улице тепло

Вокруг полно прохожих

Но я никого из них не знаю

Шагаю дальше

Но я не только среди них

Но и вообще не знаю никого –

Как это странно:

Тридцать лет прожить

И никого не знать

Кроме нее:

Есть одна девочка

Которая хотя и говорила

Что ей со мною было хорошо

Но больше не приходит

А я скучаю

Не потому что я не знаю больше никого

А потому что она ближе всех на свете

Из всех кого я только повстречал

И с этим жить довольно трудно

Но я пришел

На небе облака

Такие белые

Такие сильные

Издалека они меня не видят

Ведь я смотрю на них через окно

И все будто в тумане сна:

И девочка и облака

Так далеко

И грустно… грустно

В ЗЕЛЁНОМ САДУ ДОЖДЛИВОМ

В зелёном саду дождливом

Старинный теснится дом,

Над крышей его уныло

Склонился усталый клён.

Прикрывшись густой листвою,

На кровлю с его ветвей,

Сливаясь с вечернею тьмою,

Спускается полог теней.

Бесшумно крадётся по крыше,

За шагом дождливым скользя,

И, став на краю её, слышит,

Как дремлет ночная земля

В манжетах турецкой гвоздики,

Увенчанных россыпью снов,

Кружащихся словно на стыке

Незримых туманных миров.

И вальс их уносится в дали,

За дымчатые облака,

Плывущие будто в печали

Извечных скитаний дождя,

Чей взор упадёт торопливо

На тихий развесистый сад,

На клён, что склонившись тоскливо,

По кровле стучит, как в набат.

СТРАННАЯ, НЕМНОГО ГРУСТНАЯ ИСТОРИЯ