Альберто Моль - Рыбьи кости

Осенние листья кружат в быстром танце —
Откинуло дерево тяжкий свой груз.
Окрасился мир весь в нежном багрянце,
Ведь осень – пора вдохновения, муз.
И шишка упала с ободранной ели,
Неслышно над лесом сгустился туман.
А птицы – недавно на юг улетели,
Оставив мне тусклый осенний дурман.

Раз, два, три,
Четыре, и, конечно, пять.
Осип мой голос,
Ведь у руин стою опять.

Ах, почему,
Решаете вы за меня,
Кем я умру,
Познав уделы бытия?
Хоть говорите,
Что вы не властны надо мной,
Но – посмотрите,
Как вы играете моей судьбой.

Иногда людская природа мне непонятна,
Ведь люди – большие чернильные пятна.
Мне бы вручить им бумагу,
Накопить бы на это отвагу.
Люди уходят —
Пятна проходят.
Лишь пустая бумага остаётся за ними,
Сколько разных чернил в этом мире?

Реальность иногда вносит коррективы —
Внезапно исчезают родные ориентиры.
И мы – лишь устаревшие рабочие модели,
Что безвольными куклами на складе осели.

Как начинали гении прошлых лет?
Хотелось бы знать на это ответ.
С чего начать? Куда идти?
Слишком запутанны жизни пути.

Тук-тук.
Раздался стук.
Тук-тук.
Звучанье мук.
Тук-тук.
Натянем лук.
Тук-тук.
Ужасен звук.
Тук-тук.
Отпустим сук.
Тук-тук?
Затихнет звук.

Короткий, громкий фильм,
Я – в самом первом ряду.
Чувствую, что он не вечен,
Когда уже выход найду?
Слышен крик,
Где-то в ряду.
Экран затих,
Куда-то бегу.

Странные ощущения
Порою находят.
Обычно – спонтанно
Они приходят.
Как дежавю,
Или наоборот?
Когда же, когда
Новый приход?

Мой вдохновитель, скажи, ну как же, как же так?
Мой вдохновитель, рассеял ты тот тёмный мрак.
И я – тебя благодарю,
И строки эти подарю.
Хотя, ты об этом никогда не узнаешь,
Ведь я слишком тих, сам понимаешь.
Но всё же надеюсь, в итоге поймешь,
Прежде, чем вдруг из жизни уйдёшь.

Птица.
Дождь.
Тут связи нет.
Жрица.
Вождь.
Да мой обет.
Бег.
Сомненье.
Строгий страж.
Снег.
Мгновенье.
Всё – мираж.

Меня уже не пугает
Чёрный водоворот.
Но от него начинает
Болеть мой живот.
И мысли мои прерывает
Этот несмолкаемый глас.
Где-то кислота оседает,
И я совсем не слышу вас.

Пускай не встретимся мы никогда,
Вас в эти строки я впишу навсегда.
Возможно, вы давно забыли меня,
Я не в обиде на это, милые друзья.
Да, туда вернуться никак не смогу,
Но помнить прошлое всё же могу.

И память наша – недолговечна,
Подводить она будет нас вечно.

Вам кажется, что мы – потерянное время,
А вам достался тяжкий груз —
Пытаться обуздать безумствующее племя,
Уничтожать всех наших муз.
Поверьте, в нас, мудрейшие вы люди!
Поверьте, в нас, чуть-чуть, на грамм.
Тогда мы принесём, легко, на блюде,
Всё, на что не хватило смелости вам.

Изначально, мы – слюда,
Но нам суждено измениться.
В перебегах туда и сюда,
Наспех в обличье смениться.

И создан я для этого времени,
И создан я для этого бремени.
Но иногда я боюсь,
Того, что сломлюсь.

С каждым годом танцуем быстрее,
Сражаемся – в огромном Колизее.
И всё – для зрителей вокруг,
А что же ты хотел, мой друг?
Нас могут выбрать в фавориты,
Подкинуть нам в оружье биты.
Чтобы продолжил веселить,
Дабы божеств всех уморить.
И под конец, в исходе сил,
Чтобы ты робко вопросил.
О том, что гложило тебя:
«А есть ли здесь вообще судья?»

Я бы хотел познакомиться с каждым в мире человеком,
Пожить в общении с ним одним веком,
Понять его чувства, проблемы, слова —
Всё то, чем забита его голова.
Не пожалею ни минуты, спустив всё своё время на это.
Ах, как мне жаль, что существует вето.
Наш век уж слишком быстротечен,
Совсем, совсем он не вечен.
А значит – я пишу, для вас, чтобы о вас хоть так узнать,
И чтенье мне всё сможет рассказать —
Касаюсь строк своих, оные любя,
Касаюсь я, читатель, и тебя.

Не успеешь оглянуться – окажешься вовне,
В том самом, где ты бывал когда-то во сне.
Оно тебя манило, легко и нежно так,
Вот только, на деле, там – один мрак.
Нет ярких фантазий, громких людей,
А без оных – совсем не бывает идей.
И создавать будешь уже не любя,
В итоге, конечно, забудешь себя.

И поддаваясь ритму пустоты,
Продолжу я кружиться так,
Не сознавая, где мой враг,
Ведь мне последствия ясны.
Ведь мне последствия ясны,
Ведь не сносить мне головы.

Поджигая всё,
Да стирая всё.
Я начинаю верить в то, что это было зря.
Но попытаюсь вновь,
Руки стёрты в кровь.
Неужели вы помыслили, что сдамся я?

Мой визор мгновенно разлетается в щепки,
Вопреки тому, что былые покрытия крепки.
И твои чувства верны, – это мой порог,
Меня ты прости, я делал всё, что смог.

Холодает.
Иней на стекле – закрывает обзор.
Замирает.
Космонавт, расширив кругозор.