Димитрий Козаржевский - Беседы наедине с собой

Дорогой Читатель!

Наверное, на земле нет ни одного человека, который хотя бы раз в жизни не восхищался окружающим миром – будь то звездное небо над головой или пейзажи родного села. Причем, понятие «мир» здесь можно использовать в двух значениях: в широком, как Вселенную и в узком, как локальную точку (например, пределы населённого пункта). В каждом из нас заложена и живет любовь к родному краю, родному городу или деревне. Нельзя не признать уникальность многообразия форм действительности, разумность мира.

Как и у любого объекта, у окружающей действительности есть и обратная, тёмная сторона. И этот определённый дуализм является опорной точкой многих философских вопросов. В данном сборнике некоторые стихи объединены темой осмысления многогранностей бытия.

Стихотворения в сборнике условно разбиты на несколько групп: 1) философские стихотворения, к которым я отнес и стихотворения об исторических событиях древности, поскольку считаю, что они тоже дают почву для размышлений о человеческой природе и бытии; 2) стихотворения о природе, в которых описывается картины Поволжья, в частности, природа моей родной Астраханской области (многие топонимы, встречающиеся в стихах, такие как «Ашулук», «Ахтуба» и др. характерны для этого региона), а также отдельные природные явления (стихотворение «Июльский дождь», «Осенний дождик» 3) стихотворения о любви.

В стихотворениях нашли отражения опыт и личные переживания автора по тому или иному вопросу, проблеме бытия. Уверен, что строчки моих стихов найдут отклик у тебя, милый Читатель.

С пожеланиями приятного чтения,

Автор.

Не для того искусство нам дано,

Чтоб мыслили мы формами живыми,

И делать разумы больными,

Чтоб на белоснежном чудеса творить панно?

Искусство нам даёт свободу

От повседневных тягот бытия.

Воспеть должны божественную оду

Во славу в этот свет пребытия!

Художник – бог, ему подвластно все;

Поэт великий – властелин над бездной!

Не побоялся же Басё

В простое превратить хорал помпезный!

Однажды кто за рамки вышел тона,

Тот сумасшедший навсегда!

И он, из вечного как следует закона,

Уже не скажет страху "Да".

Творение есть над смертию победа,

И создан hoc mundus наш Художником-Творцом,

И нет чудовищнее бреда

Считать наш Дом уродливый дворцом!

Мы ищем в формах идеальных вдохновение,

Под куполом природы – созерцаем храм…

Запечатлил Художник светлые мгновенья

И в образах Мадонны и Христа представил нам!

Скажи мне, homo, что такое свет…

Скажи мне, homo, что такое свет,

И что мы можем знать о тени?

Найдет ли человечество ответ?

Ведь пределы существуют людской лени!

И что такое звезды и планеты,

Туманности, моря и океаны,

Растения, бактерии, кометы?

Взглянуть одним глазком в божественные планы!

Источник кто живого на планете:

Эволюция? Господь? Ориша Нла?

Кто за этот мир в ответе

И почему в нем много зла?

И что есть чудные открытья:

Вред или цивилизации прогресс?

И нет в науке перекрытья

Того, что может мир вести в регресс?

И кто есть я в мире вещей:

Биологии развитие или творенье Бога?

Одно роднит меня с царством клещей,

Другое – с образом и подобием Бога.

И есть ли бессмертие, душа,

И что нам после смерти ожидать:

Уйдем в небытие, будто вовсе не дыша,

И черви будут наше тело поедать;

Или воскреснем в новом мире,

Где люди братскою любовью одержимы,

Вкушают яства на Господнем пире,

А грешники в аду в мучения ввержимы?

Космос, homo, полон тайн, прекрасен,

И в тоже время холоден, ужасен;

Разумен, мертв, равновелик;

Многоаспектен, многолик!

Я напишу роман…

Я напишу роман

О Цезаре или Понтии Пилате!

Цветущий опишу Оман

В больнице, находясь в палате.

Опишу прекрасный сад

В Господних райских кущах;

Алжир – пустынь горящих ад,

Растения в зелёных пущах!

Предамся снова сну,

И вновь увижу Эльдорадо;

Мадридскую чудесную весну

И странные картины Босха в Прадо.

Проснусь – услышу голоса

Влюбленных Ланселота и Гвиневры,

И в сердце Африки увижу чудеса,

Что взбудораживают нервы!

Я напишу роман

О лунном свете, о баварском замке…

Бирманской пряности дурман

Плыть будет в стихотворной рамке.

Хочу на парусах нестись

На триерах финикийского корсара,

А позже в Древний Вавилон перенестись

И яства там вкушать на пире Валтасара!

А после полететь на крыльях Ники

В страну ацтеков, пирамид;

Лицезреть богов индийских лики

И эллинскую красу кариатид.

Я hoc mundus опишу

Зелёным цветом ярким,

И рыцарские подвиги свершу

Под палестинским солнцем жарким!

Ганнибал

Под древним слоем земли

Кости лежат Карфагена героя.

Отдыхает он где-то вдали,

Средь богов душу свою упокоя.

Познал он, славы ваятель,

Сюрпризы Фортуны, пораженье, изгнанье…

И не скажет древний писатель

Слова ему в оправданье.

Чтобы дать покоренным свободы,

Прошелся по Альпам могучим!

Но не воспоют певцы о нем оды –

Победитель к нему завистью мучим!

Волновал он, подобно бури, народы,

Как ураган, пролетел по полям италийским!

В страх поверг он римлян знатные роды

У Тразимена и Канн коварством своим иберийским!

Не принес он счастья солдатам

Посулами, грабежами, добычей богатой.

Расписана богами жизнь смертных по датам –

День Замы стал для него датой проклятой!

Долго по странам скитался,

Ища у царей утешение.

Но, поняв, что врагу он отдался,

Испить яду принял решение.

Под античным слоем земли

Кости лежат Карфагена героя.

Отдыхает он где-то вдали,

Средь демонов душу свою упокоя!

Пир Александров

Пал Персеполь могучий -

Отдался под власть македонцев.

Убит Ахеменид невезучий

В битве за место под солнцем.

Огнём полыхают кварталы,

Кровь курташей льётся рекою:

Забрызганы ею дворцов золотые порталы,

Фонтаны, бившие чистой струею!

А царь Александр в Ападане пирует,

Он весь уподобился богу Арею!

Рядом верный Селевк торжествует,

С ним Парменион, подобный Энею

Птолемей в объятии подруги Таиды,

Каллас и другие великие мужи…

Танцуют полунагие жрицы Киприды…

Кипит весельем чертог внутри и снаружи!

Предаются эллины утехам с девицами

Там, где цари царей принимали

Послов, восседая хищными птицами,

И раболепству сатрапов внимали -

Там, где ныне Александр, пируя,

Празднует за Фермипилы отмщенье!

Меж тем афинянка Таида, ликуя