Дмитрий Чернышев - Роза категорий

Утро.
Утратил я нежность
и лгу:
– Мне никогда еще не было так хорошо…
И я ласкаю тебя механически,
а ты – не чувствуешь…

В моём геральдическом саду —
засохшие плети глициний.
Но зато – цветут гербы Токугава!

Плоть твоя —
так непрочна…
С чем сравнить?..

Любимая, ты стареешь
и скоро превратишься
в гниющую мразь.

Каждое слово – клинок.
Я – в фехтовальном зале
с тенью бьюсь.

Печаль – моя сестра
с зелёными глазами.
Когда идем с тобою под дождем,
она кладет мне руку на плечо,
и шёлк ее волос
мне бьет в лицо,
когда тебя целую.

Не читай мне «Манъёсю», любимый,
ведь я – в безрукавке…
Что тебе постелю
в изголовье на ложе?
Или ты удовольствуешься изголовьем
из моей белой груди?..

Через Одер, Вислу и Неман
гнался за рассветом.
И настиг —
дарю его тебе.

«смывает с домов остатки ночи
DS: 1 раз в сутки, по утрам»

А губы – розовеют!..

Я волчонок, любимый,
возьми меня!
А то я сойду с ума!..

Уведи меня за шкирку
от этих
окровавленных простыней!..

Глаза – криницы, …ключи, колодцы,
птица – полёт, лёгкость,
кость в горле – не трель.
Не тронь
птицу!

полёт – плетью
крылья ласкают воздух

Последнее утро зимы.
Цветок полевой
засушен в бутылке ликерной.

Когда ты проходишь мимо,
улыбку свою – подари мне.
Что стоит тебе улыбка,
когда ты проходишь мимо…

С губ твоих горечь
смыть поцелуем
как я хотел бы
из глаз твоих серых прогнать
эту тоску…

Если бы мог я

Память, зачем бередишь душу
цветами Исландии?

…таволга …горный одуванчик
Память, ведь этого не было, память,

неужели, нечего вспомнить,
кроме того, чего не было!?
Ведь были и руки, и губы, и сердце…

…сердечник луговой

Кристальностью строки
оправдывая боль,
я иногда плюю в любимые глаза…

А небо – висит
на плечиках утра.

Твои глаза – как первая трава
в Стрельне,
как листья земляники,
как щиты на автостраде…

Я, слеп от фар,
пытаюсь прочитать, куда иду
и сколько
осталось до конца.

Пожалуйста,
постарайся
не приходить в мои сны!

Очень не хочется
просыпаться.

Однажды – не проснусь.

В карманном зеркальце – карманный я —
Прелестен!..
…Целуемся
О, если бы стекло
растаяло,
а то – так мёрзнут губы!

Мои пальцы пахнут
лимоном и гвоздикой.

Где мне найти
девушку, чтобы её
пальцы пахли так?

Совокупляясь с плачущей девчонкой,
я говорю:
– Ты не умрешь, любимая!..
От этой лжи
тело ее становится гибче,
и слезы – высыхают.

Прохладным вечером кладу
хлопья ваты на хризантемы.
Утром – снимаю душистые комья
и утираю лицо.
И так – всегда…

Но сегодня – скользкие сгустки крови
лежат на моих цветах.

Подходишь к зеркалу,
а твоего отражения нет, —
такое – случалось?..
Хуже если есть —
тогда его приходится
отскрёбывать ногтями…

Как ветки
сломанные на ветру
руки.

И некого сравнить
с лепестком груши.

я буду радостно кричать!
…
а по утрам
я буду петь песенки без слов
…
только
люби меня

Мадонна-девочка – плачет,
голубым слёзы нарисованы,
семь мечей в её
деревянном сердце
запечатлены чьей-то
трёхсотлетней болью!
…
Если б умел я…

Небо над крышами!
Небо над крышами!..
Торчит из пепельницы окурок.
И я прячусь от этого неба,
для которого я – соломенная собака.

…приходит сон,
у сна – твои ладони.

Что небо, что девушка – списками
мифологем

«…a rose is a rose
is a rose is a rose»

Вертикалью бинарная оппозиция:
это – небо, это – девушка.

О, роза категорий, мясорубка
моей души!

—Уйди, любимая,
пока не настало утро,
и я не вижу твоих
цветных глаз.

– ты
/срываюсь на эсперанто
испанским ребенком:/
– vi

Я тебя забываю:
только сегодня узнал имя и —
не могу вспомнить цвет глаз.

…Уильям Оккам
со своею бритвой.

– Спасибо.
Можешь не напоминать,
я и так понимаю:
любовь – излишняя реальность.

по кругу местоимения:
…je – vous …ты – меня …я – тебя
– I wont you, I need you, I love you!
глаголы неподвижны —
вот сущность лирики!

Фиялочка на могилу
безвременно ушедшего
Раймонда Луллия.

Река…
и – зелень неба,
и – волна
ласкает киль тяжелый…

– Знаю ли фарватер?
Разведены мосты – твои колени…

А ты,
влюбленный в онанистку —
радуйся! —
в этой городе фригидных девушек
ты нашел свое
е-динст-венное
живое существо…