Фарида Расулева - Исповедь

И обрушится дом,
и обвалится холм,
перехватит от нежности горло.
И былинка шершавым
шепнёт языком
о дорогах
бессонных и долгих.

И налево – восход,
и направо – восход,
светом розовым залито небо.
Здесь – судьбы перекресток,
здесь – узел дорог.
Только камня с пророчеством
нету.

Осень выдалась – словно в награду.
Что за осень! Теплынь и покой.
Да и лета мне больше не надо —
лета с тускло-зелёной листвой.
Ах, какая мне выпала доля!
Так взахлёб и так радостно жить,
не уметь защититься от боли
и – усталость осеннюю пить.
Улыбаться награде осенней
и готовиться к строгой зиме,
и надеяться вместе со всеми,
и со всеми – ходить по земле.

Вглубь какого колодца
шептать мне об этой любви?
О любви невзначай,
невпопад, наудачу?..
Мне, наверное, лучше бы
плакать и петь, только я
не пою и не плачу.

Ночью снятся мне
странные, светлые сны,
сны сквозные и гулкие,
как огромные своды,
слышу звуки тревоги
пожарных машин,
вижу – пламя
над крышей восходит.

Это пламя танцует
над крышей моей,
освещая ночные дороги,
это мечутся чёткие тени людей
и струится от отблесков
берег пологий.

Снится: речка промёрзла
до самого дна,
снега хруст и угрозы вдогонку,
ледяная дорога
на долгие вёрсты видна,
и в ладони —
ладошка ребёнка.

Сваты ходят в мой дом.
– Что потом?
Перестанут ходить.
– Что мне в том?
Будешь век вековать.
– Вот беда!
И грустить по ночам.
– Это да.

Ой, смирись, не гордись.
– Что потом?
От него отступись.
– Что мне в том?
Он не пара тебе.
– Вот беда!
Он не любит тебя.
– Это да.

Ну а если б любил…
– Что потом?
В рог бараний скрутил.
– Что мне в том?
Мыть, стирать да вязать.
– Вот беда!
И стихов не писать.
– это да.

А может быть, совсем не надо было
стеной стоять на собственном пути?
А нужно было ради горькой были
стать пылью – и самой по ней пройти?
И всё б тогда пошло совсем иначе.
Мне был назначен счастья срок.
Когда б глаза мои туманились незряче.
Когда ты их закрыть бы смог.
Скажи, на что мне – горький дар прозренья
и эта власть – решать за нас двоих?
и почему так трудно искупленье
несбывшихся греховных снов моих?

Ты говорил:
– Смотри, вот мой любимый луг!
Я посмотрела.
– Вот просека сосновая, где на траве роса.
Где сосны корабельные уходят в небеса…
Я посмотрела.
– А вот тропинка, возвращающая силу.
Я здесь хожу, когда мне всё немило.
Я смотрела.

Но – замороченная жизнью горожанка —
Ничто не дрогнуло в моей душе.
Бездумно слушала, глядела. Было жарко…
Природа не волнует нас уже.

Мы ошарашены потоком жизни новой
Невиданной и бьющей через край.
И лишь во сне вдруг просекой сосновой
Привидится наивный древний рай.

И лишь во сне вдруг счастьем отзовётся
Брусники вкус, сосновой рощи тень.
И радость, словно птенчик, встрепенётся:
А ведь какой прожит хороший день!

Погасла лампочка в дому
И – сделай милость! —
Не разгоняй свечою тьму —
Всё изменилось.

Как будто в жизни перерыв
По высшей воле,
Чтоб впечатленья перерыть —
Не для того ли?

Воспоминанья перебрать,
Внести порядок,
И я уселась на кровать
С тобою рядом.

И мне с тобою хорошо.
Мы жизнь итожим.
Совместной жизни год прошёл.
Он трудно прожит.

И разлилась густая тьма,
Как речка Лета.
Чужие судьбы и дома
Проступят где-то.

Ведь люди и до нас с тобой
Вот так сидели.
И кто с надеждой, кто с тоской
Во тьму глядели.

Кто защитит нас от невзгод?
Не ты ль? Не я ли?
Друг друга мы за этот год