Василий Рем - Стихи-36. Рождённый в СССР

Хрустальный звон твоей души
Подобен неге изваяния.
Хрустальный звон души в тиши
Подобен счастья трепетания.

Когда найдёшь слова, пиши,
Исчезнут смутные терзания.
Ты доброе пиши, шурши,
Ведь разум – властелин сознания.

Я слушаю хрустальный звон,
Подобен страсти от признания.
Твоей души игривой сон
Подобран нежностью сознания.

Мы столько лет не вздорили,
Мы никогда не спорили.
Давай-ка раззадоримся
И хоть разок поссоримся.

Но чтобы нам поссориться,
Так нужно ознакомиться
С тем списком, за что ссориться,
Вот уж душа разгонится.

За пьянку – я непьющий ведь,
Ведь пьяный злой я, как медведь.
Измен не делаю пока,
Ведь получу под зад пинка.

Зарплату отдаю тебе,
Ведь можешь дать и по губе.
Обеды сам себе варю,
Тебя одну боготворю.

За что же ссориться со мной?
Иду к тебе, когда отбой.
Я честно долг свой исполнял,
Ведь ты домашний генерал.

Мы столько лет не вздорили,
Мы никогда не спорили.
Зачем нам нужно ссориться?
Ведь ты права, как водится.

Женщины, жизнью прессованные,
Совсем не закомплексованные.
Они, как и раньше, прекрасные,
Но только зануды ужасные.

А коль они кем-то вдруг брошены
И ещё сединой припорошены,
Они-то зануды несносные,
Чудовища все кровососные.

К мужчинам у них недоверие,
Словно женское суеверие.
Слова их становятся острые,
А одежды яркие, пёстрые.

Стихи для других непонятные,
Оправдания злости невнятные.
Похвала им – как оскорбление,
Это новое в жизни явление.

В общении все аккуратные,
Как работники аппаратные.
Судьбой, да и миром обижены,
В постели они обездвижены.

Их много, что жизнью прессованы,
Уверены, закомплексованы.
И живут все в сплошном негативе,
Неуживчивы и в коллективе.

Женщины, жизнью прессованные,
Совсем не закомплексованные.
Они, как и раньше, прекрасные,
Но только зануды ужасные.

Тебе я книги посвятил, стихи и прозу,
Из сердца вынуть не могу любви занозу.
Уж сколько лет пишу тебе, но мало толку,
Не приближают нас стихи ни на иголку.

Зачем стараюсь столько лет, листы мараю,
Что делать с этим, до сих пор не понимаю.
Связал судьбу для нас господь воздушной ниткой,
Закрыл дорогу для меня большой калиткой.

Закончен будет жизни путь печальным звоном,
Предписано всё это нам судьбы законом.
Но не хочу я ждать вдали вестей печальных,
Хочу, что бог нам развернул дней изначальных.

Тебе я книги посвятил, стихи и прозу,
Из сердца вынуть не могу любви занозу.
Уж сколько лет пишу тебе, но толку мало,
Конец истории в стихе, любви начало.

Что стоим мы на этом бренном свете?
Коль за семью, за Родину в ответе.
Но повторяю за всеми вновь и вновь,
Мы стоим что-то, коль в сердце есть любовь.

А без любви мы ничего не стоим,
Печалью своё сердце беспокоим.
Любовь – вот это движущая сила,
А без любви и Родина немила.

Из-за любви теряем мы свободу,
Мы за любовь пойдём в огонь и в воду,
Пришла любовь – мы праздник ей устроим,
Страну и мир под счастье перестроим.

Живущих без любви полно народа,
Достаток, деньги – это несвобода.
Полёт в любви сравнимый с небесами,
Тот, кто любил, вы знаете всё сами…

Что стоим мы на этом бренном свете?
Коль за семью, за Родину в ответе.
Но повторяю за всеми вновь и вновь,
Мы стоим что-то, коль в сердце есть любовь.

Любовь мы выдумали вместе,
Страсть принимали за любовь.
Мы в молодом варились тесте,
И молодая билась кровь.

А может, просто мы болели?
Ты мной болела, я тобой.
Ведь пуда соли мы не съели,
Не стали мы одной судьбой.

Сказали люди: «Время лечит!»
Какой диагноз, что лечить?
Разлука души нам калечит,
Мы вместе не смогли бы жить.

Нас проглотил бы с потрохами
До тошноты наивный быт.
И мы своими бы руками
Любовь душили, сбросив стыд.

Как хорошо, что всё уплыло,
Живём, пред совестью чисты.
Но мы-то помним – это было:
Любовь, надежды и мечты.

Ты добивалась стройности фигуры,
Не ела много сала, не пила.
Но поняла, что все худые – дуры,
Диета до сих пор не помогла.

Когда влюбилась в, знойного джигита,
Твой вес исчез без разных там диет.
Ему к другим дороженька закрыта,
Он стал полнеть от мяса и котлет.

Забудьте про диеты дорогие,
Любовь стройнит уставшие тела.
Когда мы любим, все тела родные,
И даже полная нам женщина мила.

Сонет – любви, кричащей звуки,
Один от страсти, тот от скуки.
В любовной страсти ей признались,
Отпились все и накричались.

Она платком с балкона машет,
Хотя и пару слов не свяжет.
«О Дульсинея (Тома, Клава)
Ты мне родная, как держава…

С тобой готов в огонь и в воду,
Женой отпущен на свободу…
С тобой я разделю невзгоду…

Ты верь словам, моя ты птаха,
Хотя при мне одна рубаха…
Пою сонет, дрожа от страха».

Зимний ветер мне лицо румянит,
Я скачу к любимой на коне.
Разум мой любовь её туманит,
Сердце полыхает, как в огне.

Я цыган, с конём мы неразлучны,
От врагов наточенный кинжал.
Ревность и любовь в душе созвучны,
Но пока я лишь любовь познал.

Ждёт она меня, я это знаю,
Ведь на картах бросила давно.
Её страсть как счастье принимаю,
Я такое видел лишь в кино.

Вот шатёр костра уже не видно,
Стерегущий, видимо, проспал.
И встречать не вышла, так обидно,
Я вошёл в шатёр, в руке кинжал.

На ковре два обнажённых тела,
Я колол их, резал, лилась кровь.
Как же я дошёл до беспредела,
В ярости сгубил свою любовь…

А когда в шатёр вошёл луч солнца,
На ковре лежит моя сестра,
Рядом друг мой, Яшка, у оконца,
Не жену, а их убил вчера.

Вырыл я под тополем могилы,
Рядом по обряду схоронил.
Погубил я тех, что были милы,
И себя навеки погубил.