Василий Рем - Мои крайние стихи. Рождённый в СССР

С годами начинаешь понимать,
Люди нам нужны не для сражений.
Не хватает тёплых отношений
И тех, кого нам хочется обнять.

Разбросало их по континенту,
Не смог я их у сердца удержать,
Наверно так вот тосковала мать…
Не радуюсь я этому моменту.

Мои друзья, далекие такие,
Любимая ты тоже вдалеке.
И седина разлуки на виске…
Мы лишь в душе такие молодые.

О Боже! Как мне хочется обнять,
Посмотреть в глаза своей любимой.
Жду я встречи, так необходимой…
Кто не в разлуке тем и не понять.

С годами начинаешь понимать,
Люди нам нужны не для сражений.
Не хватает тёплых отношений
И тех, кто нас умеет понимать.

Танцует женщина с Востока,
Наверно чья-нибудь жена.
А публика молчит до срока,
Нема от красоты она.

Её движения рисуют,
Восточной музыки узор.
Мужчины голову теряют,
На талию бросая взор.

Она одна средь нас такая,
Танцует словно на показ.
Её движения рисуя,
Я завершаю свой рассказ.

Танцует женщина с востока,
Так-то полковника жена.
И публика, стерпев до срока…
Овацией ревет она.

Я давно не слышал музыку любви,
Моё сердце ноты счастья позови.
Заиграй на скрипке душу пробуждая,
Саксофоном ноты в негу превращая.

Моя милая ту музыку услышит,
Она музыкой живет и ею дышит.
Ей пишет музыку сама весна в саду,
На звуки вальса к милой я приду.

Её, обняв, я окунусь в стихию,
Мы выпьем за любовь и Россию.
От музыки любви мы обомлели,
И вдруг дуэтом о любви запели.

– Я люблю тебя, моя ты сказка,
Приятны твои нежность, да и ласка…
Она в ответ: – Люблю тебя я тоже,
Мне твои ласки золота дороже.

– Ах, как красиво, светят твои глазки,
С тобою пребываю, словно в сказке…
Она в ответ: – Ах, как с тобой прекрасно,
Я жизнь свою растрачу не напрасно.

Кто слышит эту музыку любви,
Свою любимую на танец позови.
И закружи её в небесной чистоте,
На миг, приблизив к счастью и мечте.

Я давно не слышал музыку любви,
Моё сердце ноты счастья позови.
Заиграй на скрипке душу пробуждая,
Саксофоном ноты в негу превращая.

Ты любила кофе по утрам,
Приносил всегда тебе в постель.
Я уйти любви твоей не дам,
Раскручу вновь страсти карусель.

Поцелуем я будил всегда,
Вот сегодня страстно поцелую,
Жизнь бурлит как вешняя вода,
Я тебе вновь сказку нарисую.

Кофе на подносе у меня,
Ароматы нас с тобой дурманят.
Мои ласки на восходе дня,
После кофе в сети не заманят.

Я стою с подносом и смотрю,
Как же кофе пить умеешь сладко.
Вот тебя такую и люблю,
И у нас в любви с тобой все гладко.

Кофе выпито и чашка у меня,
Ты потянулась сладко призывая,
Страсть кипит и на восходе дня,
Унесла нас сладость неземная.

Так не хочется признаться, что стареешь,
Ведь в душе по-прежнему подросток.
Вспоминая о любимой, также млеешь,
Седой юноша, годами переросток.

Рассудительность пришла, её не звали,
Мудрость приползла и осознание.
Грудь могучую заполнили медали,
И к поэзии открылось вдруг призвание.

Зрение послушным нынче стало,
У любимой на лице морщин не вижу.
Красоты вокруг осталось мало,
Да и эту скудность плохо вижу.

Где мои вы годы молодые?
Где та сила, что солому ломит?
Что же вы далёкие такие?
Ностальгия лишь печали множит…

Так не хочется признаться, что стареешь,
Ведь в душе по-прежнему подросток.
Вспоминая о любимой, также млеешь,
Седой юноша, годами переросток.

Распилить бы мне решёточку,
Да на волю голубком.
И к любимой на минуточку,
В её чистый светлый дом.

Заждалась, уже, родимая,
Сизокрылого орла.
До чего же мне любимая,
Ты голубка два крыла.

Так мне грустно за решёткой,
В этой камере сырой.
Унитазы драить щёткой,
Как дают стране отбой.

Бьют ночами вертухаи,
Бьют, бывает и свои.
Ни весной и даже в мае,
Не поют здесь соловьи.

Забери меня отсюда,
Больше силы нет сидеть.
Тут горбатят как верблюда,
Как же выжить мне суметь?

Ах, любимая сторонка,
Позабудешь ты меня.
Синеокая девчонка,
Там живет судьбу кляня.

Не дождаться ей голубке,
По гроб жизни голубка.
Дышим снегом на прорубке,
Потому и жив пока.

А за что меня забрали,
Знает только прокурор.
Оправдаться мне не дали,
Суд мне вынес приговор.

Чтобы дочка прокурора,
Синеглазая краса.
Не влюблялась без разбора,
И цела была коса.

Я, ей косу расплетая,
Говорил лишь про любовь.
А она меня лаская,
Отвечала вновь и вновь.

«Голубок мой сизокрылый,
Я тебя, как жизнь люблю.
За тебя, ты мой любимый,
Унижения стерплю…»

Так за что же я в неволе,
Прозябаю в лагерях?
Здесь терпеть мне всё доколе?
Жизнь танцует на углях.

Распилить бы мне решёточку,
Да на волю голубком.
И к любимой на минуточку,
В её чистый светлый дом…

А наутро, просто чудо,
Нет решётки на окне.
Как случилось и откуда?
Этот голубь в вышине.

Цветёт жасмин лишь белыми цветами,
Не изменяет цвету как тюльпан.
Я восторгаюсь карими глазами,
В них окунаюсь, словно в океан.

Жасмин взрастила у себя на даче,
Ведь то мои любимые цветы.
Я знаю, что могло быть всё иначе,
Но не сказала: «Я согласна» – ты.

Я под окном твоим бродил ночами
И звёзды с неба для тебя срывал.
Был околдован карими глазами,
Без этих глаз ночами тосковал.