Array Антология - Спецвыпуск «СовременникЪ». Антология, посвященная классику русской литературы Н. В. Гоголю

И, скорее всего, вернуться из прошлого в наше время не удастся. Поэтому необходимо остаться кому-то из них в нашем времени. Для координации. Для продолжения дела… Я не знаю, что они собираются делать, как устранять ретранслятор ненависти, но я рад, что у меня есть хоть призрачная надежда передать тебе весточку.

Мне говорят мои умные товарищи, чтобы я писал тебе всё подробно, как сам понимаю их миссию, всё, что мне покажется нужным, любые подробности, которые сочту необходимыми. И даже если я что-то изложу неточно, это даже и хорошо: значит, больше будет доверия и помощи. Почему-то они не боятся тайных структур государств, которые, несомненно, работают не на благо своего народа.

И пишу тебе я рукописный текст, чтобы ты мог вспомнить, узнать мой почерк. И услышать из другого времени своего давнего соратника. Да и никакие носители не нужны для передачи моего послания: всё равно в твоём времени нет ещё тех необходимых устройств, чтобы читать какие-нибудь электронные версии.

Да дойдёт пусть к тебе моё послание сквозь время, да не сгорит оно ни в огне людской ненависти, ни в других неожиданных катаклизмах. И если даже моим умным друзьям не удастся изменить надвигающуюся катастрофу, может быть, тебе удастся изменить свою жизнь, и вдруг это и будет самым значительным, самым нужным событием, которое и повлияет на мир.

Остаюсь с надеждой на какой-нибудь знак ответа от тебя из прошлого, твой помощник в твоих начинаниях, твой приятель Лёха Стариков.

И было время, когда люди пытались продавать друг другу вещи, надеясь заработать на хлеб насущный…

Спартак выигрывал. Футбольный болельщик знает эти ощущения. У Антонова было хорошее настроение. Он сел на диван перед телевизором. Расположился основательно, предварительно перед этим налив чай в бокал, намазав хлеб маслом и мёдом, и поместил всю эту еду на поставленный перед собой стул. Комната в его доме не была образцом порядка и предметом зависти по количеству богатств и уюта. Что в ней было из «достопримечательностей»? Телевизор, диван, старые обои, давно требующие замены. Комната была разделена занавеской, за которой был, в общем, склад вещей. И на стене, как одна из главных примечательностей всего пространства, висела картина «Три богатыря». Неизвестно, сказал бы несведущий человек, чьей кисти копия. Но это было дело рук самого Антонова. Когда-то в детстве, в юности он увлекался рисованием, ходил в студию, ездил на этюды. Только это было так давно, что, можно сказать, являлось неправдой.

Он сегодня пришёл пораньше. Оставил не кончающиеся никогда дела предпринимательства. Впрочем, какого предпринимательства! Так, мелких попыток зарабатывания средств существования. Как сам он считал.

Он наблюдал за матчем, за подачами, прострелами. Вслух восхищался или огорчался.

Он жил один. Личная жизнь не складывалась, хотя, казалось, внимание женщин не обходило его стороной. Но сегодня он не искал встреч и хотел побыть дома в одиночестве.

Вдруг раздался звонок в дверь. Кто бы это мог быть? Антонов никого не ждал. Он прошёл через кухню частного дома, в котором жил, через недлинную пристройку к входной двери, спросил: «Кто?»

За дверью стали отвечать как-то нечётко:

– Я хотел… узнать… по поводу товара. Сказали… что у тебя есть партия трикотажа.

– Кто сказал?

– Да это… как его…

– Гиви, что ли?

– Да-да, – согласились за дверью. И Антонов, пребывая в эйфории хорошего настроения, даже и не подумал о возможном подвохе. Стал открывать замок, поворачивая.

На пороге стоял молодой человек лет двадцати.

«Нерусский», – подумал хозяин дома.

– Ну заходи, – сказал через секунды Антонов. – Я не знаю, о каком товаре говорил Гиви, посмотри сам.

Товар у Антонова находился дома. Была заставлена, завалена всякими вещами половина комнаты. И стояли тюки, коробки, ящик, закрытые от глаз просто занавеской. Той самой, разделяющей комнату. В то время, о котором идёт рассказ, у многих торгашей из-за неимения складских помещений целые комнаты были отведены под товар. Значит, тому, что товар находился дома, удивляться нечего.

– Пойдём, посмотришь, – сказал Антонов и пошёл вглубь комнаты, ведя за собой гостя.

Когда они подошли к занавеске, за которой был товар, хозяин увидел, обернувшись, что прошли за ним два человека. Это его несколько удивило: откуда появился второй? В голове стали возникать недоумения: может быть, здесь что-нибудь не то. Это была его роковая беспечность. Но остановить развитие событий уже было невозможно.

Антонов подвинул занавеску, показал коробки и сказал:

– Смотрите, я пойду закрою дверь.

И пошёл к выходу, думая закрыть замок. Но на входе стоял мужик – амбал круглого телосложения, такой колобок, но выше Антонова ростом.

И только сейчас, повернув слегка голову, боковым зрением Антонов заметил, что те двое, оставленные им у товара, пошли за ним. И теперь стояли у него за спиной. Мгновение, кажется, и, переглянувшись с колобком, первый вошедший схватил Антонова за руку и стал её заламывать, то же сделал и второй вошедший с другой рукой.

– Затаскивайте его в комнату, – скомандовал колобок и набросил на голову Антонову что-то типа мешка, закрыв тому любую видимость.

Почти удалось бандитам затащить свою жертву в середину комнаты.

И главный, колобок, подал команду: «Ищите деньги, да включи погромче телевизор».

Всё теперь понял Антонов. Это было нападение. Это было насилие. Это было то, о чём знал Антонов из прессы, из телевидения, понаслышке. Но теперь, судя по разворачивающимся событиям, приходится ему испытать на себе.

Он не был слабаком. Но неожиданность, с которой всё происходило, вначале лишила возможности Антонова как-то защищаться, дать отпор, начать сопротивляться. И, оказавшись почти в безвыходном положении, только тогда он встрепенулся. Он вывернул назад, освободил неимоверным усилием одну руку и мощно двинулся вперёд, отшвырнув колобка в сторону. Хотя второй бандит всё ещё висел на руке сзади, Антонов пошёл к выходу, понимая, что только там, на улице, возможно спасение. Да, Антонов почувствовал, что он был сильнее каждого из нападавших. Но вместе они не оставили бы ему никакого шанса на победу. И он устремился к двери и добрался до неё, но она уже была закрыта. Кто-то из нападавших уже это сделал. Может быть, появившийся четвёртый. Впрочем, этого не видел Антонов. Ему нанесли сильный удар в лицо, и он на мгновение потерял ориентацию в пространстве, и без того находясь в темноте, с мешком на голове, закрывающим зрение.

Мгновений было достаточно, чтобы нападавшие снова вцепились в Антонова. И один из них, приставив что-то твёрдое к спине, крикнул: