Василий Рем - Стихи-38. Рождённый в СССР

Я помню, в юности далёкой
Твой милый рисовал портрет.
И в этой жизни одинокой
Он для меня как божий свет.

Тебе послал его я сразу,
Засунув молча в бандероль.
С тобой бродили по Кавказу,
Любили, не играя роль.

Но фото милое доселе
Перед глазами, как алтарь.
Себя держу я на пределе,
Разлука душит – сука, тварь!

Но ты живёшь, и это – классно,
Могу с тобой поговорить.
Твоя улыбка так прекрасна,
Она любви, ушедшей нить.

Когда ты «рыжего» подносишь
К экрану, нежно теребя,
Любви моей как будто просишь,
Как прежде, я хочу тебя…

Вот так пишу о чём попало,
Что только в голову взбредёт.
Грехов наделал я немало,
Ни царь, ни Бог не разгребёт.

О любви написано так много,
Все стихи достойны похвалы.
Но моя любовь числа иного,
Где глаза – как киллера стволы.

Ох, любовь, какая ты шальная,
Сердце наше режешь без ножа.
Ну зачем мне выпала такая?
Тем глазам запродана душа.

Как-то у друзей на вечеринке
В белый танец ею приглашён.
И пошёл я не по той тропинке,
Блеском глаз её был опьянён.

Но она воровкой оказалась,
Просто настоящий акробат.
А любовь такая завязалась,
Что уж поздно отступить назад.

Сердце и мой разум – всё забрала,
Меркла жизнь без глаз её, стволов.
Ловко она в форточки ныряла,
Не боялась смерти и оков.

И однажды, взяв меня на дело,
Попросила тихо: «Подстрахуй».
На плечах я поднял нежно тело,
На её поддавшись поцелуй.

Но засада в доме оказалась,
Я услышал голос: «Помоги!»
Понял я: любовь моя попалась,
Бьют, возможно, тело сапоги.

Я рванул к двери как обалдевший
И ударом вышиб двери прочь.
Побежал, как воин ошалевший,
Ведь спешил, любимой чтоб помочь.

Я увидел, там стояли двое,
Пистолет держал один в руке.
Сдуру я наделал там такое…
Распластались оба на доске.

Я схватил в объятия голубку
И помчался к выходу скорей.
Зарубил на сердце я зарубку,
Избежал сибирских лагерей.

Я в отказ пошёл, и мы расстались,
Поборол в себе её гипноз.
Никогда мы больше не встречались…
Говорят, этап её увёз.

Сегодня ровно к двадцати
Я снова жду тебя в квартире.
Всё неизменно в этом мире,
Но я готов свой путь пройти.

Вчера я был с тобой на даче,
Дождь лил на травку и цветы.
Среди цветов бродила ты,
Богиня, нимфа – не иначе.

Дождь перестал, и солнца луч
Скользнул по лужам и листве.
Мы пребываем в волшебстве,
Ведь грозовых не стало туч.

Коль нет тебя, схожу с ума,
Я, к счастью, вытащил билет.
Хоть у меня его и нет,
Но ты ко мне придёшь сама.

«Мой милый, я иду к тебе!»
И в небе радуга повисла,
Свои раскинув коромысла,
Нас окуная в волшебстве.

Иди ко мне! Тебя прошу,
Ты мне нужна, моя родная.
В любви ты искренне-шальная,
Твой образ в сердце я ношу.

Вот ты наклонилась ивой над рекой
И слегка встряхнула волосы рукой.
А берёзы кроны тянутся к земле
И звезда сияет на твоём челе.

Листья так огромны, на тебя глядят,
Говорят, с тобою, ласковый их взгляд.
И мосты, что встали нежно над рекой,
Встречу всем приносят, а душе покой.

А стволы, чернея, смотрят из воды,
Водопад и Фея, как они чисты.
Всё, что вижу, тянет, за собой манит,
Ты и вся природа – как большой магнит.

Ты мне письма писать перестала,
Наступила лихая пора.
То ли ручек, тетрадей не стало?
Но с общеньем большая дыра.

Я читал твои письма запоями,
Раз по десять-двенадцать на день.
Любовался я буков узорами,
А теперь на столе моём тень.

Напиши, пожалей меня, милая,
Хоть кусочек короткий письма.
Моя жизнь тут без писем унылая,
Я схожу без тех строчек с ума.

Хоть возьми обрисуй свою руку,
Как ты раньше мне слала в письме.
Прогони отпечатками скуку,
Ведь я гибну без них в кутерьме.

Ты мне письма писать перестала,
Наступила лихая пора.
То ли ручек, тетрадей не стало?
Вой собаки звучит со двора.

Нам бы выстрелов не слышать,
Нам бы солнышка с утра.
Горе остаётся мыкать,
Счастья не пришла пора.

Солнце светит, дует ветер,
Дождь прошёл не проливной.
Горизонт к закату светел,
Что же деется со мной?

Вечер, ночь, а мне не спится,
Днём же клонит часто в сон.
Остаётся лишь напиться,
Будет хоть короткий он.

Мне б забыться, мне б отвлечься
От назойливой хандры.
Может, кем-нибудь увлечься,
Закружиться до поры?

Бестолково день проходит,
В полудрёме, в полусне.
А хандра всё не уходит,
Где-то теплится во мне.

Нам бы выстрелов не слышать,
Нам бы солнышка с утра.
Буду горе снова мыкать,
Счастья не пришла пора.

«Какая я в твоих мечтаньях?» —
Спросила, глядя мне в глаза.
Быть может, в разочарованьях
В душе накоплена слеза?

И я сказал, не отвернувшись,
Не покривив своей душой:
«Огонь ты, в сердце полыхнувший,
Я очарованный тобой.

Твой взгляд гипнозом обладает,
Просвечивает, как рентген.
И оттого любовь пылает,
Не жду я в жизни перемен.

Улыбка детская наивна,
А губы сладкие, как мёд.
Твоё же тело сексапильно
И обжигает, словно йод.

Шелка волос твоих приятно
Щекочут шею – знак любви.
Погиб с тобой я безвозвратно,
Но ты сказала мне: живи!»

Не знаю, смог ли я ответить
На твой мне заданный вопрос.
Лишь блеск я глаз успел заметить,
Как твой закончился допрос.