Верона Шумилова - Романсовые грёзы…

Захочешь в лето, чтоб на той странице
Прочесть в тиши признания мои, —
И вздрогнут утомлённые ресницы
И скажут пару слов уста твои:

«Я не забыл…» – и я в тот день счастливый,
Когда дождь крышу будет целовать,
Услышу то признание под ливнем
И буду страстно строчки рифмовать…

И снова в них – любви восторг в истоме,
И снова в них – наш парус на волне…
Когда-нибудь найдёшь в осеннем звоне
Всю эту прелесть в серой тишине…

И Ты поймёшь в такой постылой стуже,
Когда по крыше дождь зашелестит,
Что стих мой в день дождливый очень нужен, —
И Ты поймешь, по ком душа грустит…

Когда-нибудь…

Я Вас ждала… Ждала Вас до полночи…
Затем устала ждать… Рассвет в окне…
Но сердце верить этому не хочет
И бьёт в набат… И так тревожно мне…

Молчи, родное! Он сейчас с другою, —
И сердце грудь рвануло… Боль до слёз…
И мысль моя неслась опять стрелою
Туда, где ложь, чтобы пронзить всерьёз…

Часы бьют пять… Гроза сверкает где-то,
Грохочет гром… Какая сила в нём!
Ну, здравствуй, моё розовое лето!
Ты сделай так, чтоб были мы вдвоём!

В ответ: «О, да!» Раскаты оглушают, —
И я теряюсь в отблесках огня.
И мысли тут же подвиг совершают:
Они вдруг успокоили меня…

И я стою под ливнем очумелым
И радуюсь грозе… Как мир речист!
Я верю Вам и вашим строчкам смелым, —
И лист в моей руке… Пока он чист…

"Последняя строка…– писали Вы. – Последняя…"
И вздрогнула отчаянно душа…
А за окном сияла ночь, такая летняя,
И я читала строчку не дыша…

Открыла дверь… Там звёзды ярко зажигаются,-
К ним высоко и далеко так вниз…
Но я не улечу: без крыльев разбиваются,-
И хочется сыграть мне вальс-каприз.

Зовёт меня рояль… И я, ему послушная,
Иду, чтоб радость снова обрести…
Играю вальс-каприз… Его люблю и слушаю…
"Последняя строка…" Куда нести?

Звучит мой вальс-каприз… Волшебная мелодия:
Мне кажется: я счастье обрела…
"Последняя строка…" Вдруг это лишь прелюдия?
Я снова буду той, какой была!

"Последняя строка…– писали Вы. – Последняя…"
И вздрогнула отчаянно душа…
А за окном сияла ночь, такая летняя,
И я читала строчку не дыша…

Я Вас не позову… Не обещаю…
И не взлечу: нет крыльев у меня…
Я постою у нашего причала,
Своей печалью и тоской звеня.

А мир оглох… Не слышит этой воли:
Он опустел… Он опустел без Вас…
Ответь мне, сердце честное: «Доколе
Мне ждать назначенный для встречи час?»

Взметнулись волны, голос мой учуяв,
И бились в берег, воя и рыча…
Под ропот волн как будто бы лечу я
И падаю в пучину сгоряча…

И крылья вдруг! И я опять взлетаю
Но к Вам не полечу… Туман у Вас…
Я понимаю Вас… Я понимаю
Сегодня понимаю и сейчас…

И Вас не позову… Я это знаю…
И не взлечу: нет крыльев у меня…
Лишь постою у нашего причала,
Своей печалью и тоской звеня…

Я Вас не позову…

Звонят сердца, измученные жаждой
Испить друг друга и сказать: «Люблю!»
И каждый вдох и выдох тоже каждый
Шептал бы и шептал: «Благодарю…»

За верный шаг, за высшую усладу:
Средь множества имён нашёл моё…
И сердце взмыло… Это ему надо!
И трепетом откликнулось твоё.

Звонят сердца, желая встреч друг с другом,
Но вёрсты и преграды – выше скал,
Ведь север в жизни не коснётся юга,
Но ты мне всё желанное сказал.

И потому, измученные болью,
Сердца бегут сквозь вёрсты и года,
Наполнены неслыханной Любовью
И преданы друг другу навсегда…

Думы тревожат снова…
Но я не давала слово,
Что буду твоей былинкой,
Что буду твоей кровинкой.

Хотя я Тобой дышала
И много проблем решала:
И строчки Тебе, и руки,
И радости все, и муки.

Но слово давать не смела,
Что я бы к Тебе взлетела,
Где Ты и твои мотивы,
Достойны и так красивы…

Однажды стрела явилась
И в сердце моё вонзилась…
Живёт она там поныне, —
И сердце болит и стынет.

И думы нависли снова…
Но я не давала слово,
Что буду твоей кровинкой,
Что буду твоей былинкой…

На дне слезы утоплено желанье
Увидеть Вас сегодня, в этот час…
На дне слезы ищу я оправданье
Тревогам всем невыплаканных глаз.

На дне слезы и жажда искупленья
Вины незримой, что живёт во мне,
И Лиры власть, и Музы вдохновенье,
И сердца звон в безмолвной тишине.

Её бы утопить в роскошном хоре
Летящих с небосвода чистых слёз,
А с ней молву, людские разговоры,
Но только не страницу сладких грёз!

И пусть она наполнится мечтами,
Пусть ищет строчка свой счастливый путь,
На крыльях легких встретилась бы с Вами,
Где тучи собираются всплакнуть.

И лишь тогда воскреснут те надежды,
Что так хранило дно слезы моей,
Чтоб жить в той сказке дивной, как и прежде,
Не спорить снова с гордостью своей…

Молчать порой – такая благодать:
Есть время мысли взвесить для ответа
И сердцу столь желанный отдых дать
За честь, за верность, за любовь… За это!

Но как же трудно молча день прожить!
Альбом зовёт, и мысли рвут ограду…
Дано нам этим правом дорожить, —
И хочется сказать всё то, что надо.

И сердце просит… Нет, оно велит…
А как ему откажешь в эту ночку?
И строчка снова жадно говорит,
А надо бы молчать, поставив точку.

А нам бы помолчать и сети снять
И не вязать узлы и узелочки…
Молчать порой – такая благодать,
Чтоб завтра не поставить злую точку…

Вы можете любить без встреч, без ваших рук,
Что жаждут так скользнуть по телу сладко
И замереть, услышав сердца стук,
И вновь скользить с щемящею украдкой?

И быть хозяйкой властной на чужой груди
И удивлять её, и увлекать бездонно,
Чтоб насладиться этой страстью впереди
Безумно, упоительно, стозвонно?..

А можете любить без встреч, а лишь за ум,
Безбрежный, как в глубинах синих море,
За красоту души, за Музу сладких дум,
За чистый взгляд, за радость и за горе?