Array Сборник - Поэты Серебряного века

Составитель А. Филиппов

© Издание, оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2021

Литературная эпоха, охватывающая в ее самой ключевой части 25–30 лет в конце XIX – начале XX века, получила название «Серебряный век», по аналогии и в продолжение пушкинского «Золотого века» русской поэзии.

Впервые это определение появилось в 1933 году в русском журнале «Числа», выходившем в Париже. Поэт и критик Николай Оцуп напечатал в нем одноименную статью. Поэзию Серебряного века он характеризовал так: «По силе и энергии, а также по обилию удивительных созданий почти не имеет аналогии на Западе». А искусствовед и поэт, редактор знаменитого журнала «Аполлон» Сергей Маковский свою итоговую книгу статей и воспоминаний назвал «На Парнасе “Серебряного века”».

Некоторые дотошные литературоведы могут возразить: в русском литературном обиходе конца XIX века серебряным веком называли период творчества Фета, Некрасова, Майкова, Полонского.

Да, духовные богатства России поистине неисчерпаемы. В любой другой литературе вышеназванные поэты составили бы национальную гордость. У нас же, пожалуй, трудно найти в истории культуры время, когда не проявлялись бы ярко самые разные таланты: в поэзии, прозе, живописи, театральном искусстве.

Иногда, как сегодня, кажется, что уже исчерпаны все силы, все таланты, все вдохновения. Пришедшийся на это же время финансово-экономический кризис, казалось бы, рушит все надежды на возрождение культуры.

Ан, нет… Словно былинный богатырь, коллективный гений народа рождает новые, неведомые доселе таланты, дает жизнь новым, ярким направлениям.

Время зарождения Серебряного века удивительным образом напоминает современную общественно-политическую и экономическую ситуацию.

После освобождения крестьян в 1861 году, вызвавшего рост промышленного производства, быстрое развитие капитализма, подъем разночинного движения, наступил не только очередной экономический кризис, но и кризис идейно-художественный.

В начале 90-х годов XIX века в прозе, казалось бы, были исчерпаны художественные возможности социального бытописания, а поэзия и вовсе пришла в глубочайший упадок, что можно наблюдать после кончины Некрасова, в лирике Семена Надсона, умершего молодым.

26 октября 1892 года в Петербурге на заседании Русского литературного общества молодой, но уже известный писатель Дмитрий Мережковский читает лекцию «О новых течениях современной русской литературы». А уже в начале следующего года на материалах этих лекций он издает книгу под красноречивым названием «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы», которая становится своеобразным манифестом Серебряного века.

Удивительно, но поэты этой замечательной, великой литературной эпохи настолько крупны, самобытны, что любые объявленные ими самими группы или направления оказываются условными и схематичными. Они попросту не умещаются в узкие рамки исследований и течений.

Мы намеренно не останавливаемся на судьбах и творчестве широко известных поэтов Серебряного века. Цель нашего предисловия – дать более полное представление о разнообразии поэзии той поры.

В бурную эпоху смены столетий, смены вех, смены общественных формаций – почти одновременно жили и творили такие яркие поэты и личности, как Александр Блок, Владимир Маяковский, Андрей Белый, Владислав Ходасевич, Марина Цветаева, Анна Ахматова; список иногда кажется бесконечным, и все имена до сих пор на слуху просвещенного читателя.

Поэтика Серебряного века – это, прежде всего, поэтика русского модернизма. Так принято называть три поэтических направления, заявивших о себе в конце XIX – начале XX века: символизм, акмеизм, футуризм.

В каждом таком направлении, как это обычно бывает, выделялось небольшое ядро мастеров, задававших тон, а вокруг них теснились фигуры помельче, разрабатывавшие и развивавшие достижения лидеров, создававшие некий поэтический фон, а также авторы, улавливавшие отдельные черты этих направлений и сочетавшие их с другими течениями.

Следует особо подчеркнуть, что этот мощный поток русской поэзии возник на прочном фундаменте таких великих поэтов, как Пушкин, Лермонтов, Жуковский, Баратынский, Тютчев, Фет.

Конец XIX – начало XX века в России – это время предощущения перемен, время разочарований и неизвестности. Именно в связи с этими чувствами возник символизм – достаточно условное и крайне неоднородное течение.

Рядом с великой реалистической традицией в это время существовал декаданс (от французского «упадок»). Символисты долго не желали называть себя декадентами, поскольку критики тогда вкладывали в этот термин отрицательный смысл.

Краеугольный камень направления – символ, заменивший собой образ. Любимым афоризмом символистов была цитата из Федора Тютчева: «Мысль изреченная есть ложь».

Один из столпов и идеологов символизма Дмитрий Мережковский писал: «В поэзии то, что не сказано и мерцает сквозь красоту символа, действует сильнее на сердце, чем то, что выражено словами. Символизм делает самый стиль, самое художественное вещество поэзии одухотворенным, прозрачным, насквозь просвечивающим, как тонкие стенки алебастровой лампы, в которой зажжено пламя». В 1892 году в Петербурге вышел сборник стихов Дмитрия Мережковского «Символы», давший имя зарождающемуся направлению русской поэзии.

Константин Бальмонт так обозначил идеал декадентского искусства:

Начало XX века ознаменовалось возникновением новой волны символизма, обозначенной такими именами, как Иннокентий Анненский, Андрей Белый, Александр Блок, Вяч. Иванов, Эллис, Сергей Соловьев.

Сейчас мало кто помнит, что лауреат Нобелевской премии, великий русский писатель Иван Бунин блестяще начал литературную деятельность сборником стихов «Листопад», который издало в Москве в 1901 году символистское издательство «Скорпион». Он был восторженно принят критикой, отмечен Пушкинской премией Академии наук.

Символизм не был целостным направлением. Андрей Белый писал, что ему казалось, что Мережковский и Брюсов тянут его за руки в разные стороны. Мережковский, в свою очередь, предупреждал Белого: «…бойся Валерия Брюсова и всей пошлятины духа его»; Брюсов же, вспоминал Белый в «Начале века», откровенно глумился над «жалкостями беспринципных “пророков”», то есть над Мережковским и Гиппиус. Далее Белый, подводя итог спорам, отмечал, что Мережковский «пугался меня в девятьсот уже пятом», а Брюсов «стал не на словах, а на деле действительно левым».