Алёна Далида - Взгляд. Сборник стихов

Всем врагам наперекор,

Огласи немую весть,

Растревожь немой укор.

Разбежавшись, песней звонкой

Даль укутай, разорви

Глухоты тугие путы,

Прокричи ей о любви!

Разбежавшись, пробуди

Души спящие во мраке.

Светом ярким освети

Сон-траву во поле – маки.

Разбежавшися, пади

Навзничь, устремляем взглядом

В белизну морской ладьи,

Проплывающую рядом.

Разбежавшись, плюхнись в грязь,

Чтобы гордость не взлетела.

Чтоб из грязи вышел князь,

Чист душою в чёрном теле.

В миг, когда сон начинает свой бег,

Что тебя ждёт по ту сторону век?

Движется мир, суетится Земля,

А ты просто счастлив, там нету тебя.

В блаженном неведенье бродишь в дыму,

И что в том дыму не узнать никому.

В хмельном забытье, в упоенье дремоты.

Живёшь другой жизнью – шальной, беззаботной.

На ратные подвиги смело идёшь,

Любви обещаешь, её жадно ждёшь.

Там нету границы, и нету запрета,

Там нету вопросов, а значит ответов.

Ты просто свободен и счастлив во век.

Что снится тебе? Расскажи, человек!

Шикарный клуб, кожа и дуб,

Шест посредине сцены.

Жирный тюфяк напыщен и глуп,

Его не пугают цены.

Деньги и власть, вино и коньяк

Совсем разложили разум.

Старый развратник, плешивый маньяк

Шарит намётанным глазом.

У столика дева юлит телесами,

Танцует приват нервно,

Блеснула рука золотыми часами,

В стринги засунув евро.

Насытившись танцем, потея от страсти,

Клиент заказал банкетку.

Неспешно шагая, она в его власти,

Увлёк за собой шансонетку.

А всё-таки так старит седина,

Как в белый саван горе одевает!

Что молодость, что старина,

Она людей нещадно ею покрывает.

А небу проседь вовсе не почём.

Оно от седины без (с) спорно краше.

Течёт по небу белизна ручьём,

И отражаясь в лужах, птицей машет

Крылами белыми у неба синевы,

Меняя очертанья небосвода.

Природа всё ж сильней людской молвы.

Предвестник седина плохой погоды.

И только для людей она не в радость,

Поскольку признак горя опыта возможно и печали.

Не торопись принять познаний мудрых кладезь,

Пока Харон к брегам твоим на лОдье не причалил.

Покойся с миром, дед Борис!

Пройдя войну, огонь и голод,

Хоть потрепала тебя жизнь,

Всегда душою был ты молод.

Весёлый дед закалки старой,

Ты суетился каждый день.

Хоть в праздник песни под баян

До ночи, встать было не лень

С утра побриться и помыться,

И снова день встречать трудом.

Таким, как ты надо гордиться,

А не судачить о былом!

Покойся с миром, дед Петрович!

Ты много горя повидал!

Познал войну, фашиста сволочь!

И, всё же жить не уставал.

Ещё один свидетель правды,

Увы, навеки замолчал.

И в том молчанье, видно, прав ты.

Ты и при жизни не кричал.

Не ныл, не выл, не рвал рубаху,

А просто тихо честно жил.

Двух сыновей взрастил не с маху.

Пускай и денег не скопил,

Создал семью, построил дом,

Который после отобрали,

Хоть не имели на то прав.

Тебя в коморку запихали.

Свалили с ног, но ты поднялся.

И не такое проходил.

В больнице тихо отлежался,

Пришёл домой и снова жил!

Покойся с миром, добрый дед!

Тебе не дали дожить век.

Иди спокойно на тот свет.

Ты – настоящий Человек!

Без (с) конечность моя, без (с) конечная.

Наказанье моё ты вечное,

Ты – награда моя человечная,

Как пучина небесная млечная.

И за что ж ты меня посетило,

Без (с) конечного света светило?

Для чего ты мой путь осветила,

Без (с) словесная ты моя сила?

Отчего ты меня растревожила?

Всю скукожила ты меня, съёжила,

И собою почти уничтожила.

Но и этим меня приумножила!

Обнажала меня твоя сила,

И, порою, даже бесила.

Разожгла, как нечистая сила,

И огнём своим погасила.

Без (с) конечность моя, без (с) конечная,

Богом данная дань ипотечная,

Что с лихвой я ему оплачу

И обратно домой отпущу.

Осень златая, одёжку латая,

Листьями клёна шуршала,

Дождиком частым, серебряной нитью

Пальтишко своё зашивала.

Птица в ночи над нею смеялась:

«Ты нищенкой в золоте ходишь,

В лесах заунывную песню поёшь

И с золотом тем хороводишь.

Алмазной росой украшаешь пальтишко,

Потёртое, в дырах и латах.

В багряном платочке, надменная слишком,

Простушка ты в царских палатах.

Тебя я понять, хоть убей, не могу.

Ты золото топчешь ногами.

Ступаешь вальяжно, и в каждом шагу

Обласкана всем богами.

Ужели ни золото, ни серебро

Тебя не прельщает богатством?»

«Оставь, мне богатству дороже добро,

Уймись, надо мной не злорадствуй!

Что золото? Пыль! Серебро – лишь вода.

Как жизнь утекает сквозь пальцы.

И каждый в нём день помечен крестом,

Вышитым, словно на пяльцах.

А сколько осталось той жизни? Мне впрок,

Увы, не нужны золотые.

Я ими любуюсь, играю и только.

Они для меня как живые.

Я с ними болтаю, ребячусь, шучу

И с ветром вожу хороводы.

Бросаю листву под ноги ему

И в глади хрустальные воды.»

«Ну, знаешь, наверно, сошла ты с ума!», —

Ей птица ночная кричит.

«Меня не прельщает пустая сума,

А солнечный свет не манит.

Сквозьзвёзд серебро во тьме я парю,

Луны наслаждаясь прохладой.

Я вечное око боготворю,

Любуюсь холодной лампадой.

Как белый опал, сияет во мгле

Тот призрачный ОБразМАНящий.

Он тянет к себе ночныесозданья,

Магический шар восходящий.

По небу летит и сводит с ума

Всех житей ночи непроглядной.

А солнечный свет мне вреден, кума!

Меня ослепляет изрядно.»

Но третий вмешался в их разговор,

В ночи непроявленный ликом:

«Что создано мной, разрешу я ваш спор,

То вечно и равновелико!»

Искристым потоком тот голос звучал

В тиши непривычно звенящей.

И в воздухе тая, волной уплывал

Пленительный ТОК ИСходящий.

«Вам свет и любовь мною сверху даны,

Нельзя их потрогать на ощупь.

А снизу проявленный мир силой тьмы.

Для вас он привычней и проще.

Я – солнце, и месяц, Я – утро, и ночь.

И то, и другое – во благо!»

Искристый поток умчал ветер прочь.

Верхушки деревьев, как флаги

Метнулись за ним в порыве лихом,

Листвой догоняя прохладу.

А осень и птица расстались на том,

Вкушая ночную усладу.

Но каждый остался при мненье своём.

Им в Яви небес не постичь.

Лишь сверху видна Явления суть.

Но всем высоты не достичь!

Жил на свете серый гражданин,

Серый от макушки до штанин.