Борис Скрипников - Бессонница. Сборник избранных стихов. Книга 3. Лирика

Вдруг налетевший снегопад

Подкорректировал все планы

И осень пригласить на вальс,

Он неожиданно явился.

Но, видимо, на этот раз

На землю лечь поторопился.

Листочки падали на снег,

А на листах горел румянец.

Кружились нежно, как во сне,

Но грустно видеть этот танец.

Листов обратно не вернёшь

А первый снег давно растаял.

И гонит по асфальту дождь

Слетевшую с деревьев стаю.

***

Всё перемелется

В огне светильников мелькают бабочки,

Их пляски страстные аж до утра…

Под чёрным куполом мигают лампочки,

Спят люди взрослые и детвора.

Играют весело гирлянды звёздные

В листве серебряной у тополей.

И от мерцания, что ими создано,

На нашей улице чуть-чуть светлей.

Ночь наполняется шумами жуткими,

Скрипит калиткою, стучит в окно.

Пугает страхами и злыми шутками,

Но вечно властвовать ей не дано.

Луна как будто бы побрилась наголо,

И снисходительно с небес ворчит.

Но охраняют сны там наши ангелы,

То их фонарики горят в ночи.

Они погасятся с зарею утренней,

Так продолжается премного лет…

Вновь заиграет всё перламутрами,

Мильон прожекторов зажжёт рассвет.

И вновь захочется на жизнь надеяться

Тоска душевная скользнёт за дверь.

Ночные кризисы, как сон, развеются.

Всё перемелется… Ты мне поверь.

***

Гуляй, моя страна!

Мы в кругу своей семьи

Отмечаем Год Свиньи -

Новогодние припасы

Не от Штатов, а свои.

Достаём окорочок,

Из подвала коньячок

Самодельный, настоящий…

Где достал, о том молчок.

В холодильнике, Ура!

Кабачковая икра.

А две ложки лососёвой

Кот сожрал ещё вчера.

Заготовлен в этот раз

Оливье огромный таз

И сибирские пельмени

Тёща лепит на заказ.

Вот печеночка гуся,

Холодец из порося,

И селёдочка под шубой,

Из себя такая вся…

На столе еда горой,

Ёлка блещет мишурой…

А Мороз в окно стучится:

«Эй, хозяин, дверь открой!»

Дед во рту приладил мост…

За здоровье первый тост.

Внук читает стих про ёлку,

Встав на стуле в полный рост.

Вот гирлянда зажжена,

В небе жёлтая луна;

Поздравленья с Новым Годом…

Эх! Гуляй моя страна!

***

Уходить, чтобы вернуться…

Порядком эти игры надоели,

Ведь помирились мы ещё вчера.

Когда же ты уйдёшь, на самом деле?!

Но, видимо, понравилась игра.

Сегодня ночью ты была покорна,

Возможно, даже, через чур смела.

И на диване крошки от попкорна

Ты аккуратно тряпочкой смела.

Я чувствовал, как собирались тучи,

Лишь намекнул ей в шутку у перил:

«Без макияжа ты намного лучше…»

Ох! Лучше бы я так не говорил…

Ты возвращалась, чтобы хлопнуть дверью,

И проливала лужи горьких слёз.

И вот уже я верю и не верю:

Все эти страсти в шутку иль всерьёз.

Из пустяка вдруг возникали ссоры,

И накрывал мой плот девятый вал.

А я не помню случая такого,

Чтоб монолог твой словом прерывал.

Вещам в дорожной сумке было тесно,

А я шептал лишь: «Не забудь ключи!»

И платья возвращались все на место,

И поцелуи были горячи…

Весьма изящно действуя на нервы,

Ведь чувства обостряются в борьбе…

Мы ожидали, кто же сдастся первый,

Чтобы победу приписать себе.

Но снова бой, и вновь гремит посуда,

Предполагая новую беду…

Но ты учти… Вот точно, Гадом буду!

Я от тебя так просто не уйду…

***

« Если у тебя спрошено будет, что полезнее, солнце или месяц? – ответствуй: месяц. Ибо солнце светит днем, когда и без того светло; а месяц – ночью.»

Козьма Прутков

Лунный трактат

Однажды нам Прутков Козьма

Сказал: Все беды от ума…

Я возмутился бы: Да ну?

А он привёл в пример луну.

Он утверждал, что лунный свет

Необходим, коль солнца нет,

А солнце светит всем назло

Когда и так уже светло.

В сомненьях мы умом растём…

Решил я опытным путём

Добиться правильный ответ:

Полезен спутник наш, иль нет?

Был первый опыт при луне: -

Довольно страшно стало мне…

Под бледным ликом, жутко аж,

Летели ведьмы на шабаш.

Но я запомнил ночь и ту,

Когда из света в темноту

Шагнул, свалился и обмяк,

Набив две шишки и синяк.

Теперь меня весь этот год

Тоска и оторопь берёт:

И так, и этак изучал -

А надо ль шляться по ночам?

Вот мой трактат почти готов –

Не тратя ног и лишних слов

Я всё за вас решил тогда:

– Сидите дома, Господа!

***

Осенний Питер

Плывет трамвайчик по Неве…

Мы в октябре билет купили,

И отражаются все шпили

В её холодной синеве.

Прохладой тянет вдоль реки,

Как хорошо, что взяли свитер…

И удивлённо смотрит Питер:

«Вы что, с приветом, земляки?»

***

Почему не я?

Судьба давно за них решила:

Она, закутавшись в пальто,

С утра в метро опять спешила,

Он заводил своё авто.

Кивок привычный, типа «Здрасте»

А он в ответ махал рукой.

Её соседи звали – Настя…

Окликнуть что ли, но на кой?

Она смотрела безразлично

На неуклюжий старый джип…

Вообще-то смотрится прилично

Листок, что к бамперу прилип.

А он, включив на стёклах «дворник»,

Вальяжно ехал до ворот.

И, покидая старый дворик,

Направо делал поворот.

А в доме том рождались дети,

И выносили старый хлам…

Он всё на том же драндулете, -

Она спешила по делам…

Старел народ, ветшало зданье,

Им как-то было по пути…

Она спешила на свиданье

И попросила подвезти…

Он проводил печальным взглядом,

Во взгляде ревность не тая…

Она была всё время рядом…

Как странно… Почему не я?

***

Все Бабы тают

Стояла Баба у подъезда:

Из снега бёдра, шея, грудь…

Какой-то зодчий – явно бездарь,

Слепил по пьяни эту жуть.

На голове ведро пустое,

В руке облезлая метла…

И как, решившись на такое,

Природа женщин создала?

Все мужики бежали мимо,

Тащили свёртки, но не к ней.

Ведь это сколько надо грима,

И макияжа и теней…

Один лишь кот мурлыча нежно,

Храня подкожное тепло,

Забрался к этой бабе снежной…

И тут из Бабы потекло…

Почуял кот – оно свершилось!

Явилась кошечка во сне…

А у неё слеза катилась,

Ручьём бурлящим по весне.

Открылась истина простая:

Чуть задержи свой бег, народ!

От нежных чувств все Бабы тают,

И даже те, в чьём сердце лёд.

***

На три буквы:

(подборка)

Махнём в Бухарино!

Знакомый лаБУХ – Стас БУХарин,

(ГроссБУХ наБУХший был при нём…)

Ко мне припёрся с наглой харей: -

«Давай, в БУХарино махнём!»

А это вам не заграница,

Не БУХарест иль БУХара.

Здесь даже с градусом водица

И люди, пьяные с утра.

Жена БУХтела, как обычно,

Живот от напряженья взБУХ.

С неё бы оБУХ был отличный,