Михаил Яценко - Приобщение

Опять хороший сон приходит:
Опять я маленький, нагой,
И где-то там, на небосводе,
Не твой ли лик с одной серьгой?

И если сон границ не знает
И все в нем вроде в унисон,
Придет опять расплата злая.
Не в руку сон, не в руку сон…

Ты был уверен ранним утром,
Что можно, реку переплыв,
Взойти на берег добрым, мудрым,
Красивым внешне и внутри.

И ты не чувствовал усталость,
На ровной трассе, без помех.
И тело рваное срасталось
Почти без шрамов – просто смех.

Совсем легко мечта сбывалась,
Привычен стал победный чад,
И ленточка судьбы свивалась
В знак бесконечность – до внучат.

Там будущее все цветное,
На все уже получен чек.
А если – что, то мы не ноем —
Собой заполнили ковчег!

И если где-то сбой в программе,
То ясно дело – не про нас,
Ведь есть еще на свете мама
И дома крепкая стена…

И вот сидишь у недостроя
И глухо кашляешь до слез.
В сухом остатке только трое:
Наколка, пес, туберкулез…

Так много было суеты
В твоем-то прошлом,
Мелькали тропы и мосты,
Следы в порошу.

Нес конь железный и рычал,
Плевался дымом,
И кем-то скроенный причал
Ставал родимым.

Теперь нашел ты ту тропу,
Где нет вопросов,
И, невзирая на толпу,
Ползешь в Каноссу…

Дождь перешел к утру на шепот,
И я стараюсь отгадать,
Ведь он сказать хотел мне что-то
Через пространства и года.

Да, он стремился мне поведать,
Что надо все же различать,
Когда ты празднуешь победу
С чужого, может быть, плеча.

А пораженья отвергая,
Надеешься, ведь видит Бог,
Что правда чистая, нагая
Так не расстанется с тобой.

Но не надейся – дождь не смоет
Все твои давние грехи, —
Они когда-нибудь заноют
Не как артрит или бронхит.

Они заставят в дождь иль стужу
Бежать за тридевять земель.
Они себя вдруг обнаружат,
Как яхта, севшая на мель.

Я часто путал дождь и водопад
В своем стремленье с истиной сродниться,
Когда узнал, что не любовь слепа —
Незрячие вокруг чужие лица.

Да, я искал единую тропу,
Чтоб к истине идти без перекрестков,
Но оказалось, что желанный путь
Все чаще в черно-белую полоску.

Долой путь истин – буду я врачом,
Там истина – всегда подруга боли…
Победно ложь уселась на плечо —
Теперь ее никто не поневолит.

С небесной скатерти драже
Стучит в окошко,
Фонарь успел тропу прожечь
К реке немножко.

По ней, бусинки растеряв,
В метанье ветки
Они порхают со двора
Как малолетки.

Но от заплаканных стволов
Не отделиться.
И то, что ветром нанесло —
Подарок птицам.

И вот мозаика драже,
С водой сплетаясь,
Костер на озере разжечь
Еще пыталась,

Но старый мудрый водяной
Оставил живо,
Мол, предками заведено
Все, что не лживо.

С небесной скатерти драже
Отнюдь не манит,
Фонарь погас давно уже,
В окне герани…

Вы, наверно, не поймете
Сердце, сжатое в горсти,
И ответ почти по нотам,
мимоходное: «Прости».

Вам, конечно, не услышать
Слово в сдавленной груди,
Что не в Праге, не в Париже
Вновь сумеет прорасти.

И поверить Вы не в силах
В неизбежность моих глаз,
Ведь меня судьба носила,
Примеряя каждый раз

Новый взгляд на старый облик,
Потускневших красок муть
И искусственные вопли —
Ни поверить, ни свернуть…

Надулись пузыри сугробов,
Вскипела улица. За ней
Лишь ветер изымает пробы,
Промчался мимо без саней.

Кипит, кипит до горизонта,
За огородом, там, вдали,
Линяет хата старым зонтом —
Прикрывший раны инвалид.

Сестра-малышка, хоть погодки,
Одна цветная в белизне.
Соседка крикнет: «Ну, погодка!
Носы вон начали синеть!»

И я в тотальное белило
Ныряю боком – и прощай,
То не болезнь меня свалила,
Наверно, сон, верней – печаль…

Я искал эту женщину так —
Пыль веков не смогла отложиться.
Выступающий в роли зонта
Я менял города, строки, лица.

Я терял эту женщину вновь,
Без нее я не смог проявиться,
Не спасало живое вино,
Не пришло исцеленье в больницах.

Я желал эту женщину так,
Чтоб душою и телом сродниться,
Вместе быть от холста до креста,
Посвящая живые страницы.

Я в нее уже стал прорастать,
Но, еще не успев опылиться,
Ее суть мне открылась проста:
Не икона, а женщина в лицах.

И ее не удастся поймать,
Ведь всегда: проходящая мимо —
Это просто подруга и мать
В вечном облике неуловимом.

Жизнь, набирая обороты,
Все чаще требует ответ —
Откуда, как, а также – кто ты?
На чем оставил силуэт?

Не ты ли был смешон и жалок,
Корыто склеивал в ночи?
Тебя ли солнце провожало,
Дабы под утро проучить?

Следы твои на этом пляже
Так быстро смылись до поры —
Ты от источника отважен,
Чтобы Историю творить.

И не всегда тебе по нотам —
Побереги душевный свет.
Жизнь, набирая обороты,
Все чаще требует ответ.

Ты фужер красивый, безголовый,
Перевернутый в непраздничные дни.
Недопитый – недосказанное слово,
Но способный все же поманить.

Ты фужер, играющий на свете,
И вполне таинственный в ночи.
Успеваешь ты свое пометить,
Не свое сумеешь отличить.

Ты фужер невиданно хрустальный,
Хрупко возвышающий ладонь,
Ощущая притяженье талии
Вне зловещих отблесков: «Не тронь!»

И в фужерной мути беспросветной
Отблеск изумруда на руке.
А несвоевременные ответы —
Отсвет сизых тел на потолке.

Ты фужер, живущий вне сервиза,
Хрупкий символ всяких недотрог.
Ты могла бы стать красивым призом —
Результатом пройденных дорог…

Счастье узнавая со спины,
Отражаюсь в зеркале, как в прошлом,
Но взирает кто-то со стены,
Не благодарит, хотя уже не ропщет.