Шишкина О. Г. - Душа Православия. Книга номинантов одноименного конкурса 2022

– Опять стучит? Да она сумасшедшая! – шёпотом произнесла консьержка, будто боялась, что нас кто-то подслушивает. – Одинокая, если не считать чёрного кота, но молода ещё, а уже того, с приветом, кукукнутая! Вроде, притихла на время, а теперь опять за своё? Несколько лет подряд стучала так, что весь дом по ночам не спал! Ходили жильцы и к ментам, да что с них взять? В дурку же её не заберут. Менты даже воров не ловют, а тут – бесы!

– Бесы? – оживился я.

– Так стучать только одержимый может! Силы-то в ней сколько, а? Сходили б лучше в церковь и батюшку ей позвали. На отчитку!

Ничего более от консьержки узнать мне не удалось, однако и этого вполне хватало, чтобы хоть как-то успокоиться: дело ясное, что дело тёмное!

Вернувшись в квартиру, я развесил иконы по стенам. Конечно, я не помнил, в каком именно порядке они располагались первоначально, но с ними всяко лучше, чем без…

Мои размышления прервал внезапно раздавшийся звонок в дверь. На пороге стояла Лейла.

– Привет! – удивлённо, но одновременно обрадованно, произнёс я.

– Привет! Вот мимо проходила, подумала… нет ли у тебя желания посмотреть вместе… фильм сегодня вечером?

– В кино? – переспросил я, пропуская её в прихожую.

– Нет, просто по телеку…

Лейла разделась и, бросив взгляд в спальню, воскликнула:

– Как?! Опять?! Ты же снял эти деревяшки!

Наверное, именно в тот момент я впервые начал задумываться о борьбе Сил Света и Тьмы за душу человека.

– Лейла… Видишь ли… по договору аренды… здесь живу я… но не совсем один… Эти иконы…

– Не один?! – Лейла подошла к двери в ванную, но остановилась и подняла брови домиком.

– Да. Здесь ещё… бесы… у соседки… Поэтому иконы, они…

– Бесы?! – Лейла подошла ко мне. – У соседки? А при чём тут ты?

– Они сюда через стену приходят.

– От соседки? – переспросила Лейла.

– Да… И монастырь попросил…

Лейла покрутила пальцем у виска, оделась и ушла…

Я стукнул кулаком в стену, а потом поснимал все иконы, проклиная и себя, и их, и бесов, и консьержку, и монахиню за… Лейлу… как внезапно…

Из стены вылезла голова чумазого чёрта.

– Коньячку не найдётся? – поинтересовался он.

– А разве бесы пьют? – ошеломлённо спросил я.

– Нет, конечно! Нюхают! – чёрт расплылся в улыбке чеширского кота и, хихикнув, подмигнул: – Нас к земному тянет – праной не корми! По телу скучаем – потому в живых и вселяемся!

«Чёрти что!» – подумал я, не особо доверяя рогатому, но пригласил его на кухню и попросил рассказать, что здесь происходит, в обмен на бутылочку Реми Мартин.

– Что происходит? – усмехнулся чёрт. – Война, братан!

– За душу соседки? – переспросил я.

– Не, за все!

– А соседка, она – кто?

– Ведьма! Точно тебе говорю! Но не с неё всё началось и не ею, надеюсь, закончится! Квартира соседняя проклята. Лет десять назад мужчина там девушками баловался. Одна из них приревновала его к прочим, заключила договор с Силами Тьмы, и нас сюда к нему отправили на подселение! Мужик нас приютил и начал спиваться, в итоге убил по пьяни ту, которая его приворожила. Квартиру вскрыли при понятых, труп вынесли, а его посадить не успели – застрелился. А мы тут остались – новеньких поджидать. Ну, приехала семья стариков с дочкой – твоей соседкой. И мы принялись их окучивать! Старушка повесилась, узнав, что у неё рак, старик порезал вены в ванной, а дочка ударилась в колдовство и состряпала алтарь Дьяволу – прямо во всю вашу общую стену! С её стороны, разумеется. Но однажды, когда она стала нас видеть, испугалась и сбрендила – купила топор и носится за нами по ночам по всей квартире! Пытается разрубить на части! Смешная такая! Иногда мы в неё прыг-скок, и – за гантели берёмся! Я при жизни боксёром был, но у неё груши нет! А гантели ещё от её отца-спортсмена остались. Налей коньячку-то, не жадись!

Я разлил коньяк по бокалам, но в тот же момент появилась Монахиня. Она осенила нас огромным крестом, принялась читать молитву, и чёрт, повизгивая, сбежал к соседке.

– Кто Вы? – спросил я у Монахини.

– Это моя квартира, – ответила она.

– Но разве квартира не принадлежит монастырю?

– Я вела недостойную жизнь, и Бог решил вразумить меня соседями. Мне пришлось покреститься, выучить молитвы и продать почти всё имущество, чтобы купить «живые» иконы, написанные монахами на Афоне. Они защищали меня от Зла. Эти триста икон я собирала много лет, всё чаще и чаще читая молитвы, пока однажды моя квартира не превратилась в келью. Мирская жизнь осталась далеко позади. Три недели назад меня приняли в монастырь в обмен на эту квартиру.

– Три недели назад?! – непроизвольно воскликнул я.

– Да, именно. Обычно квартиры тех, кто приходит на постриг, продаются, а выручка поступает в казну монастыря. Я была категорически против продажи – вряд ли кто-то сможет без Божьей помощи противостоять здесь Злу. Мне было важно сохранить в квартире намоленные «живые» иконы. Но ни монастыри, ни монахи не застрахованы от Нечисти, молодой человек. Один из бесов соседки вселился в игуменью. Она умертвила мою плоть ядом накануне Вашего заселения, чтобы поскорее заполучить квартиру в своё полное распоряжение и, естественно, для продажи. Только деньги, как Вы понимаете, не поступят в казну монастыря. Правда, соблюдая внешнее приличие, игуменья решила не трогать квартиру в течении 40 дней после моей смерти.

– И Вы до сих пор верите в Бога, который позволил игуменье убить Вас?

– Её план удался только по одной причине – Бог решил, что моей душе лучше уйти прямо сейчас. Она созревала здесь, в этой квартире, пока не сделала свой окончательный осознанный выбор в пользу Света.

– Но мой контракт с агентством подписан на год…

– Вы не продержитесь здесь более 40 дней, Стефан. Советую вернуть все иконы на стены и как можно скорее уехать отсюда.

Сказав это, Монахиня исчезла.

***

Всё, что происходило со мной далее, казалось бесконечно длинным кошмарным сон. Я метался между Лейлой – с горем пополам мне всё-таки удалось с ней помириться! – и иконами, снимая их каждый раз, когда она приходила по вечерам, но ленясь вешать их обратно. Между мгновенно улетучивающимися бутылками Реми Мартин и бесами, всё чаще забегающими ко мне на коньячок с выматывающими душу разговорами об их проделках и уловках, используемых при совершении обрядов изгнания. Между колдуньей и прочими соседями, собирающими подписи на очередных петициях, тщетно вызывающими полицию и берущими в осаду проклятую квартиру.

Адские перестукивания по ночам превратились в настоящую войну: соседка-колдунья пыталась снести нашу общую стену, соседи отвечали ей ответным ударом – били в батареи, в пол, потолок, стучались к ней в дверь, низвергали потоки проклятий со всех сторон света!