Виктория Рыдлевская - Вопрос – ответ

Красота не бывает обычной,
Не бывает банальной, привычной,
Но, подобно горящей звезде,
Дарит теплую радость тебе.

Красота не бывает гламурной,
Но бывает простою, культурной
И, подобная взмаху ресниц,
Дарит мудрость печатных страниц.

Словно тихая песня души,
Вдруг взлетает она из тиши.
И надеждою ясной маня,
И безумием вольным звеня,
Нежной поступью бродит она,
Опьяняет сердца без вина.

Ей не свойственны вычурность, лоск,
Без нее мир бесцветен и плоск,
Но, лампадкою в сердце горя,
Она манит и тянет меня.

Будем честными: каждый из нас
Хочет внешностью радовать глаз,
Чтоб гордиться собой много лет —
Только вот красоты в этом нет.

Как мудрец один тихо сказал:
«Красоту я, конечно, видал.
Людям сердце откройте свое
И тогда вы найдете ее».

Викторией нарекли —
Гигантского имя значенья.
И там, где сгорели угли,
И там, где ирисы цвели,
Мое велико появленье.

Виктория – в этом звуке
Вся я, жизнь моя целиком.
Ко мне простирают руки
И ищут меня кругом 1 1 Ирония ,

А дело всё только в имени,
Которым меня нарекли.
И там, где ирисы цвели,
И там, где сгорели угли,
Осталась я, статуя в инее.

Танцует в вальсе, кружится,
Сверкает чистотой.
Однажды обнаружится
Секрет совсем простой:

Любовь не любит страстности,
Не терпит фальши, лжи
И в миг большой опасности
Не мерит метражи,

Не ищет лучшей участи,
Не предает себя.
А если не получится?
Получится любя,

Но только если искренне.
Храня ее покой,
Мы обретем ту истину,
А имя ей «Любовь».

Моя жизнь – одинокая тайна
Неразгаданных, черных очей.
Всю ее я до дна не случайно
Схоронила при свете свечей.

Всю её я до дна не напрасно
Погрузила во мрак темноты.
В жизни много дорог, но мне ясно,
Лишь одно в этом мире мне ясно:
Я хочу знать, что чувствуешь ты.

По улицам черным, глазастым и пьяным
Шагаю нетвердой походкой, ловя
Бегущую тень свою. Гостем незваным
Я буду на празднике этого дня.

И звёзды большие глотая как спички,
Рукою снимаю, в корзинку кладу,
Как будто бы жизнь – это фразы в кавычках,
А я психиатр в горячке, в бреду.

Безудержным смехом, что льётся кефиром
По сердцу больному, смеётся мой враг,
Бахвалится чем-то на троне пред миром.
«Зачем?» – спросишь тихо. Ответит: «Да так».

Он станет моим отражением гнусным,
А может быть, тенью июльского дня.
Пусть внутренний враг будет ловким и шустрым —
Ему и вовек не уделать 2 2 Разг. лексика меня.

– Какого цвета ваша боль,
Каких она оттенков ноне?
– Ты сокровенного не тронь,
Прошу, не лезь, раз жизнь не понял.

– Какого цвета ваша боль,
И чем она, скажите, пахнет?
– Надоедать мне не изволь,
Забудусь, и она зачахнет.

– Какого цвета ваша боль,
И с чем ее едят к обеду?
– Мне ль разговаривать с тобой?
Дождись, брат мой,

И в эту среду
Я навсегда туда уеду,
Где, может быть, с одним собой
Я честно поведу беседу.

Давай опять пересчитаем,
Перетасуем наши дни
И снова, как тогда, растаем,
И снова разорвем ту нить,

Что все связала, все стянула,
Переплетая города.
Я снова, как тогда, проснулась
И зарыдала, как тогда.

Тот мир, откуда мчалась дико,
С трудом гоня все беды прочь,
Настиг меня. И снова тихо.
И снова душит эта ночь.

И кажется, что нет приюта,
Что для тебя готов силок.
И снова этот вечер лютый,
И снова низкий потолок.

Я прошу тебя: «Пожалуйста, не плачь» —
Пусть рассыпались немые города.
В мире этих глупых неудач
Ты идешь сквозь месяцы, года.

В тебе жизнь, лучистый свет полей,
Запах алой зореньки горит.
И я верю: нет тебя теплей —
Это все мне сердце говорит.

Ты не плачь: я рядышком всегда.
В этом мире стужи и зимы
Есть для нас одна лишь ценность – мы;
Прочее – как в поле лебеда.