Тимур Агаев - Вечный жид

Самосвал, самопал,

Самоуверенность,

Самоирония,

Самосуд, самодержавия,

Самородный суп

Из чистого золота,

Само бывал я

На границах племени Майя,

И даже на рутине бывал я,

Дай мне, нет, не давай мне,

Я запутался еще давно в себе,

Дашь – залетишь, нет – улетишь,

Странный я, знаю еще тебе

Бывал уже. Я думал и ты

Знаешь как душат чужаков,

Вой пацанов

С общественных дворов

Невыносим. Ох,

Странно, но я думал, (всегда)

Что это я дебил.

Самопал, сам я запал,

Самоопыление, но я еще не остыл,

Само был, и так разбито жил,

Тужил, но не корыто

У меня сегодня разбито.

Я не с улиц,

И даже не текстовик,

Но я пишу с душой, пожалуй,

Этого хватит.

Сегодня – повелитель миров,

А завтра…

Само вор, самообман,

Самовар, самокат,

Гордые улицы России,

Пустыни Азии,

Богачи Европы,

И когда земля будет

Гордостью плебей и лесостепей,

И когда не Маркса книга красная

Надерет страниц

Тогда свершится самосуд,

А пока я велитель небылиц (прощай)…

Слышал, что белый кот

Днем обязательно серый,

Но тогда кто этот белый кот,

Что каждый день ведет со мной беседы;

Бесы и беды,

Нет у меня успеха двери,

Но зато есть хороший лом,

Им буду бить металлолом,

Пробьюсь, кто бы камни не кидал,

Каждую строфу с сердца оторвал!

Меня учили вере и надежды,

Я учился доброте и прежде

Никогда не кланялся невежде.

Но так и не сумел говорить: "Стоп"!

Мне уже затирали и про трон и вяз,

Но пыл в моей крови так и не понимал,

Ты робот, и тобой правит культ,

А я человек, что ищет путь

домой…

Каждый день – вечный жид,

Белокурый парень скажет:

"Дай ВАЗ",

Но вот только не пегас,

Он сгорел,

Выхлоп ВАЗ как я – не погас.

А нас сломать пытались

Со злости бил кто, издевались,

Жизнь пред жестка ко мне была,

Я вырос! Но будущее ближе -

Сожму этой суке горло! Да…

Рифма добра и зла,

"Детка" и "жестка";

Зов вольных ворон,

И не нужно больше слов,

Звон дворов, глухой загон,

И не ведал больше дел,

Продал золото на мел -

Стало тише;

Глухая пустота прошла

По городскому затишью:

Совесть стала чиста,

Да и руки стали чище,

А если хлеб и есть,

Крик мой заглушат свыше.

Мою радость сменит месть,

И бывает – моли же

Меня о помощи себе,

Прости, но, возможно, ниже

Суждено пуститься тебе,

И берегись,

И в ровень мнись.

И в брось,

И вновь,

И в глаз,

И вас,

Чувство

И похищение,

Прощение,

И не ведали

Здесь люди

Золотого прощения.

Общение с дьяволом снова!

И снова стих

Из реальности в историю,

Не попадет на бумагу,

Но улетит

В страну далекую.

Ходишь в черном -

Как отражение души,

Совсем не сложно ж нам,

Как поскорей к тебе уйти.

Ты ходишь в черном,

А все мысли позади.

Умру в бреду,

И ты храбрость прояви,

Люди пусть идут,

И не смотри им в след,

Ибо увидишь ты лишь бред,

Да и меня прости,

Иди и не ищи меня вовек.

Зачем тебе отчасти я?

Только напасть и нес,

Сколько не живу -

А я людям ненависть лишь нес,

И глупый пляс пустил,

Прости меня,

Свой вклад не внес.

Средь сотен лошадей нашелся жеребенок,

Что с рождения

Смотрел на свое отражение бледнея,

Цепенел, холод льется вместо крови,

И смотрит на горы там вдали.

С детства мечтал уйти,

Убежать, бежать быстрее

Чем псы пасут овец.

Живут в унынии,

Жутка еда, но зеленые линии.

Давно стать хотел

Так стал конем,

А стадо его давно ушло в чернозем,

Новые жеребята, новые мечты,

А он на своей – сорвался и беги!

Родные места остались далеко позади,

А то, что было далеко – стало в близи,

Но там лишь лес, и не подозревает

он совсем,

Что где-то из кустов подкрадывается

Его смерть…

Приходи на годовщину нашего рождения,

Взросление – безумие,

Я беглый жид, зато с мужчинами;

Слушай, неладно все с тобой, поди,

Да ладно – давай поговорим еще, веди,

Расскажи – нет ли причин таких, что

Странности твои мимолетнее моих,

Холодный душой, ледяной глыбой нимб.

Прохладно убить человека всегда,

Бережно поставлю на полку, тогда

Настроение струн души испортит

То мгновение, и наверное

На сердце шрам, и не менее

Зашить труднее…

Смерть – это бар, смерть – это паб,

Не найду я рифму -

Рифмоплет мой под бобами сегодня.

Я заменяю Мокси,

Со слова, к слову

Почему разделились мы?

Верные паиньки,

Один человек, страна, да и та же вера,

Но почему-то странный жид сегодня я,

В нас ли запомнят Люцифера?

Неправильный вид,

Неправильное поверье.

Дон или Енисей протекает рядом,

Верь мне! Нет,

Какая разница?

В моей душе сегодня дождь,

А я вечный жид!

Еврейская душонка душит

Море по волнам и суши,

Мою мокрую душу высушит.

И все эти Церберы пусть идут,

Всем известен путь, куда придут и попадут;

В аду сегодня особенно жарко,

Не правда ли?

Я знаю, ведь правды на право ведь!

Я правовед с лишним весом,

Раз все святые, правда, тут,

То встретимся в аду…

Все сегодня волки-одиночки

И я один из них.

К слову, вы все очень похожи,

Все же стая одиночек – не миф иной.

Белый волк, то есть Ведьмак,

Постой, сегодня Ведьмак каждый второй,

И все сегодня волк, волк человек другому,

И нет скрепного – я не скрепной,

И не скрипач, я волк иной…

Я вечный жид.

Когда я был мальцом, я мечтал,

Что буду царем, стану править тут и там,

Буду вокруг классных людей, полных идей,

(посыл мой ясен)

И они как все -

Любят своих царей.

Думал, что буду вождем,

Стану править по совести,

Стану лучшим царем,

И буду справедлив и силен.

Думал, наору прямо на чиновника,

Прямо в лицо жулику и взяточнику,

Стану сажать за решетку бессовестных,

(но не всех)

И не будет в стране бесов и коррумпированных.

Буду бороться с сидящими со мной

Рядом иностранными агентами, врагами,

Буду делать проекты со странами-друзьями,

Чтоб с коленей да на ноги.

Но по мере взросления я понял одно;

Мир не так уж и прост, и вот оно что -

Пока к власти идешь, а к ней надо идти,

Ты станешь врагом еще похуже ведь их.

Мечтал подружиться со всеми,

В итоге понял, что они -

Самые ужасные для меня враги;

Думал, сделаю для страны я добро -

Посажу лжецов и воров, но вот оно что,

(плесень не может учить, как быть хлебом)

Я ведь сам прогнулся под них,

Я стал тем, кого хотел посадить.

Помню, желал добра для экономики,

Хотел сделать богатыми людей,

Хотел понизить налоги, все народу, но ведь…