Олег Дашков - Сердечко. Лирика странствующих

День за днём
Жизнь идёт.
Знать бы что
С будущим грядёт…
Дай судьба…
Или Бог
Сил, здоровья,
Чтоб я много смог.

Дом мой тёпл.
Чтит талант:
Дышат в нём Египет,
Крым, Таиланд.
И Афганистан —
Дневники спроси, —
Шепчется из прошлого
На пушту-фарси.

Дом мой светл.
Милая – отрада:
То княгиня Ольга,
То – Шахерезада…
Коль в быту рутины
Не сгорим,
Буду я и счастлив,
И – любим.

Со стены
Раковин морских
Слышен шум —
Звуков не мирских…
Ка́ссис, ко́нус,
Крылоро́г [10] Кассис корнута, Крылорог (моллюск Лямбиса (Lambis lambis) , Конус – раковины. —
Трёх морей коллекция,
Всех моих дорог.

Этот год —
Две тысячи восьмой, —
В нашей встрече яркий:
Он – восьмой.
Дай нам Бог,
Чтоб он – таким и был:
Чтоб не бедствовал я,
Чтоб – творил.

… Вот о чём,
Весь в душевной боли,
Думал я,
Слушая Бартоли [11] Рене Бартоли (Rene Bartoli), род. 1938 г. – французский гитарист и композитор. .
В сумерках апрельских
Гитарист исполнил…
И, задумавшись,
Творца я вспомнил…

Ни на кого тебя не променяю:
Моя ты сказка, жизнь моя…
С тобой светло мне постоянно —
И счастье то, считаю я.

С тобой живу на яркой стороне
Я своего, прежде пустого, дома.
И, нет тебя, тревожно на стене
Стучат часы – и звук сильнее грома.

И если во вселенском мироздании
Мерцают ярко две звезды:
Одна из них – моя, я знаю,
А рядом, ярче, – это ты.

По Рязанскому проспекту
Тополиный пух летает.
Июнь месяц. День погожий.
Зелень – красками играет…

И, хотя по горизонту
Тучи стелют сизый полог,
Мы близ дома, но гуляем…
Каждый миг нам вместе дорог.

Тополей в округе много…
Пуху даже дождь не страшен:
Час, другой обсохнут кисти —
Снова в хлопья мир окрашен.

Странно: лето, солнце, листья…
Нет давно седой старухи,
А повсюду, точно в зиму,
Белые витают мухи.

Досаждают: нос щекочут,
Кожу щёк и лезут в глаз…
Но сама пора – прекрасна:
Снег – иллюзия для нас.

Бирюза высоко в поднебесье…
И в глазах у тебя – бирюза [12] Бирюза (от перс. фируза – «камень счастья» или перс. пируз – «одерживающий победу») – полудрагоценный камень, минерал; излюбленный камень Востока, арабов и персов с незапамятных времён… (Бирюса – река в России, приток Ангары.) .
Вижу в радуге их, вижу серыми:
Всепогодны мои небеса.

Мы с тобою как тополь и ива…
На Рязанском проспекте растём.
Мы ветвями у дома сплелись:
Вместе дышим Москвой и живём.

Из далёких краёв мчатся ветры…
Манят, душу волнуют и жгут.
Наши мысли как птицы: с волнением
Перелёта желанного ждут.

Дивен Афганистан. Мудр Египет.
Необычен и ярок Таиланд.
Притягателен Кипр… Но Россия —
Наше сердце: в ней корни стоят.

Раскрой, любовь, мне длань своих объятий,
Накрой мне сердце сладостной волной.
Дай свет звезды незыблемо желанной,
Где жизнь и мука – счастье, не покой.

На чём бы взгляд мой не остановился,
За всем она, её чудесный лик…
И счастлив я, что жив и что влюбился:
Моя Душа бессмертна в этот миг.

Не ведая ни сна, ни сожаления —
К себе… спешу туда, где ты – судьба…
Беда в одном: грызут меня сомнения:
Со мной ли ты… моя ли ты, моя?!

Творец обмолвился: не сотвори кумира…
Возможно я, глупец, увы, творю:
И женщину – тебя, мой ангел нежный,
Люблю всем сердцем. И – боготворю.

Меня милая ревнует.
И скажу: совсем напрасно.
Для меня она – богиня:
Совершена и прекрасна.

Только б чуточку любимой
Быть… покладистее, что ли…
Выбирала же по сердцу,
По душе, по доброй воле.

Меня милая, ревнуя,
Часто повышает голос.
И в квартире постоянно
Обнаруживает волос.

Перед носом вижу пальцы —
Маникюр красивый, венский…
Но в них – волос! Длинный, светлый
И, уж без сомненья, женский.

И возлюбленная в гневе
Начинает «мыть мне кости»…
Но к нам в дом никто не ходит,
Не бывают у нас гости!

Так из раза в раз – лет восемь.
Потеряешь разум тут:
Без конца талдоня милой:
Не верблюд я! Не верблюд!

В чём беда? Пока не знаю.
Волос – повод. Чёрт бы с ним…
Горечь в том, что дорогая
Замужем… но за другим.

В небе радуга играет.
В вышине – две белых птицы…
Тополиный пух витает.
Счастлив я: и всё – как снится.

По Рязанскому проспекту
Мы бредём вдвоём неспешно…
Наконец-то лето тёпло!
На душе светло и нежно.

Милая смеётся звонко.
Голубы глаза лучатся.
Кронами колышут ивы.
Пчёлами машины мчатся.

О, моя Шахерезада…
Если хочешь знать – спроси:
О чём я сейчас мечтаю?
Увезти тебя – в Бали!

Вижу берег, пальмы, волны,
Лонгбеабод-лодки [13] Лонгбеабод (или лонгтейлы, как называют русские) – так, на английский манер, в Таиланде называют тайцы свои длинные лодки. ,
Океан Индийский,
Остров посерёдке…

Как чарующий мираж…
Ране как магнезия…
Для меня, Шахерезада,
Эта Индонезия!..

В небе радуга играет.
В вышине – две белых птицы…
Жизнь – одна. В ней непременно
Нужны яркие страницы.

Высоко кружатся чайки.
Гром гремит: идёт гроза…
Сидя на балконе, вижу
Рядом – милые глаза.

Тапочки и полотенце,
Серьги, золотой кулон…
Чай грузинский пьёт царица…
Отдыхает Вавилон!

Взгляд лукав, в сарказме голос:
Целью выбран я… Но мне
От язвительности женской
Тягостно, не по себе.

В надвигающемся ливне,
В разрастающейся мгле…
Точно угли – раздражение:
Закипаю на огне.

Помолчи, моя царица.
Погляди: наш мир вот-вот
В стоне и в слезах, и в ветре
Половодьем поплывёт!

Я люблю твой образ лани: