Евгений Сошкин - Нищенка в Дели

ну же

бегущая тень по лицу водомерка

цвет облетает с акаций как будто залетает в кадр
стелется под колеса прекрасной куркумой

дом похож на прислугу

мы в нем гости

прислуга бесшумно отделяется от стены

горячий хлеб дышит в стойле

наутро куда ни глянь
дочиста обглоданные рога винограда
пересохшие лунки под самый горизонт
шайбы кофейной гущи

ты улыбаешься из последней
любви

а я была диктофоном
который включался и выключался когда сам пожелает

при мне тебя отпускало
ты рассуждал
рассказывал сны
брюзжал
в общем переставал быть самим собой

стихи как зубы
каждые пару лет начинают сыпаться

чем хуже освещение тем резче приметы возраста
в тусклом зеркале кожа лица кажется старше
почему так

знаешь какое самое страшное произведение искусства
из всех что я видел
нищая старуха на костылях
с низко надвинутым капюшоном
если завести перебирала ногами
неизвестный мастер
англия
xviii век
чистое
золото

снился мне борис пастернак старый-старый
но не по возрасту а скорей по износу тела
так-то он был не намного старше меня
лет на пять
шесть
он как-то так щупло сидел а я находился от него через
стол по диагонали
его макушка напоминала загривок рослой гиены
оттого что пух на ней стоял дыбом
как бы притягиваемый невидимым куском янтаря
лицо имело такое выражение
как будто на языке был шарик затвердевшей слюны
гомеопатическое драже
и это придавало ему сходство с вуди харельсеном
только у харельсена в глазах притаились черти
а мой пастернак упрямо смотрел в сторону
и бормотал еще не написанное
почти дословно

вместе с нами стареют и наши тексты
когда мы умрем они перестанут стареть
самые ранние выцвели как собственный автограф
самые поздние пребудут вечно юными

представляешь
меня премировали
за счастливое единение каждой девятой
с каждой десятой поэтической строкой
поздравь же меня
во сне ты этого не сделала

кто-то из учеников сократа
рассказал сократу и другим ученикам
что когда орфея предупредили о том
что ему ни в коем случае нельзя оборачиваться
когда пойдет впереди эвридики
прочь из аида
он сразу понял
что не сможет противиться внушению подземных владык
и непременно обернется
поэтому
при молчаливом попустительстве психопомпа
он поспешно обменялся с ней платьем
и пошел позади нее
но эвридика тоже не утерпела и обернулась
и тогда
чтобы скрыть обман
орфей
путаясь в складках пеплоса
убежал во мрак преисподней
а она продолжила путь наверх

пыльным ветром отнесло за пределы видимости
примелькавшиеся мысли о смерти, старости
правда никакой даже бодрящий ветер не способен
отвлечь надолго
меня от моих так сказать очагов что здесь и там
поднимают голову
беспокоя меня в обоих смыслах
в смысле досаждая и в смысле тревожа
зудят обещая размножиться
распространиться по всей поверхности моего тела
соединиться в одну сплошную экзему
оборвать мои социальные связи
навязать взамен ужасающие нерасторжимые путы
обесточить мои сексуальные фантазии
высосать мой репродуктивный потенциал

а может меня прибьет каким-нибудь яростным штаммом
к той половине человечества которую вторая половина
будет оплакивать
но опять-таки в этом нет удручающей неотвратимости
всегда осеняющей мысли о смерти, старости

в самом деле
вот положим ты проснешься
или даже толком еще не проснувшись узнаешь
из новостей
что в корзину лекарств накануне добавили нечто
революционное
какой-нибудь панациклин
почему же тогда не какой-нибудь геронтонол
возразишь ты мне
какой-нибудь в конце концов иммортал

сам глядя поверх
берет губами таблетку
тянется к воде-зажигалке

ты никто
тебя выпишут
а он здесь умрет

Луций подолгу беседовал с другими ослами
в полдень у водопойной колоды
ночью над яслями

рассказывал о богах
о их плотном графике
вольно переводил с латыни
стихи какие помнил
всё больше басни
клялся случайным товарищам
что как только освободится
разыщет их всех
выкупит
поставит в лучшее стойло
задаст клевера
подведет статных кобыл

они ему верили
волновались
переступая с ноги на ногу

он и сам верил своим обещаниям
и не только пока раздавал их
но и некоторое время после того как был расколдован
и если бы не плотный график
нипочем бы не отступился

отшатнись в ужасе

утопленное в отражающей полусфере головки ду́ша
состоящей в дальнем родстве с коленом какой-нибудь
женщины-андроида (андрои́ды?)
полумое лицо
первопредка
с не моим расплющенным носом
с выражением какого-нибудь
лица инструктора по управлению гневом

нижние конечности сбегают по кольчатому пищеводу
неслитными струйками

в зрачках
расширенных но колючих
читаются дописьменные
мсли мыысли

с тех пор как старый герман
стрелялся с молодым германом на барьер
никто не видел местную знаменитость
костыльницу с водонапорной башни

стоит ли удивляться что напор воды
будем говорить откровенно
не соответствует заявленному

болтают правда
что вовсе и не исчезала дева башни
и теперь живет со сторожем насосной станции
он перестал пускать влюбленных за мзду
и выбрасывает окурки в палец длиной

будто бы при сильной грозе
когда всё забивается по своим углам
она костыльничает оставляя глубокие вмятины
в дождевой грязи