Наталия Журавлёва - Житейские истории. Отражение жизни в стихах

Уф-ф-фф… Самка! Пряно пахнет кровь…
И – плоти зов неутолённый!
Тяжёлых капель цвет багров —
Бег быстрый, целеустремлённый.

Кровь… К размножению сигнал
Закон природы – без изъяна!
Конечно, слов таких не знал
Наш пращур-полуобезьяна.

И никаких не знал он слов…
Его по каменистым кручам
Вела по следу не любовь —
Инстинкт древнейший и могучий.

Застыл. Пропали вдруг следы,
И перестало пахнуть остро.
И запах тины и воды
Ему ударил резко в ноздри.

Потряс лохматой головой:
Исчез призыв манящий течки…
Увидел яркою травой
Поросший берег мелкой речки.

На берегу – деревья в ряд
Согнулись ветви под плодами.
Сейчас плодам он был не рад
Искал другое он глазами.

Река спокойная текла.
Пила с ладошки самка воду.
И мощно, пламенно звала
Его к себе её природа.

Но что-то медлил… медлил он,
Топтался шумно в отдаленье:
Неясным чувством поражён
Впервые в жизни – изумленьем

Она из речки вышла. Вот
К плоду на ветке потянулась.
Открыла выпуклый живот,
Тугие груди. Шевельнулось

И что-то стукнуло в ребро.
Он тёр глаза и дёргал носом:
Как в лунной речке серебро —
Живот упругий, безволосый.

Она вонзила зубы в плод,
Урча, оскалилась игриво.
А у него открылся рот:
Он любовался чёрной гривой

От пота спутанных кудрей
И кожей щёк, от сока липкой
Оскалы – это у зверей!
А у неё была улыбка.

Цветок понюхала она,
Потешно сморщилась, чихнула,
И непонятная волна
Его ожгла и захлестнула.

Смотрел из-под тяжёлых век
И хмурил брови от натуги.
Зверь отступил. А Человек
Сорвал ромашку для подруги.

Кудлатый поймал зайчиху,
Щербатый – большую рыбу,
Беспалый принёс ей ветки —
Голодный огонь питать.
Пришли и стояли тихо:
Должна она сделать выбор —
Кто – ловкий, надёжный, крепкий —
Достоин ей парой стать.

А Глупый – на то и Глупый —
Явился с травой помятой
С охапкой духмяно-пёстрой
Поникших уже цветов.
Кудлатый цветы пощупал,
Понюхал Щербатый мяту,
Беспалый же палкой острой
Глупца был проткнуть готов!

Но тут она подскочила
С коротким гортанным криком
И женским извечным жестом
Обвила букет рукой.
Нашёлся её Мужчина!
И Глупый вдруг стал Великим,
Желанное занял место,
Утратив навек покой.

«Я на коленях… Стань моей женой!
К твоим ногам – шелка, алмазы, злато
Готовы скоро светлые палаты,
За прочной белокаменной стеной.

Пить из фарфора, с золота вкушать,
В душистых ваннах сладко нежить тело,
Любым желаньям не иметь предела!
Возлюбленного танцем ублажать

Под пение прекрасных райских птиц,
И уплывать на волнах неги томной,
И отдаваться страсти ночью тёмной
Без ложного стыда и без границ.

Красавица, захочешь ли принять
Мои подарки? Жизнь прожить, как в сказке,
Дарить и получать любовь и ласки,
Ни слёз, ни огорчения не знать?»

«Ты умоляешь стать твоей женой,
Сладкоречивый мира повелитель.
Зовёшь меня в роскошную обитель
Мечтая жизнь свою прожить со мной!

И обещаешь ты к моим ногам
Сложить шелка, монисто золотые,
Но только это хлопоты пустые —
Я холодна к парче и жемчугам.

Меня прельстить богатствами нельзя
И томной ленью в полдень у фонтана
В густой тени могучего платана —
Иная предо мной лежит стезя!

Я – королева! Пусть народ мой дик,
И не лежит на лицах утончённость,
Но душам не присуща обречённость —
Дышать свободой мой народ привык!

Напрасно ты надеждами горел.
Мне не нужны уютные покои,
Не буду жить я в неге и покое —
Султан, мне скучен
душный твой гарем!»

И вихрем на коне умчалась прочь…
И долго ныло сердце у султана,
И возникала, словно из тумана,
Свободная степей бескрайних дочь:

Крыло волос, открытый гордый взор —
Перед его застывшим грустным взглядом.
Он ощущал её дыханье рядом…
Любви не знал султан до этих пор!

«О, будь моим возлюбленным, прошу!
Я одарю тебя любовью редкой!
Тобой одним живу, тобой дышу
Мир без тебя стал тёмной, тесной клеткой

Молю я, стань возлюбленным моим!
Я для тебя открою двери рая
Я – твоя Мекка, Иерусалим
Твой Харидвар, твоя жена, сестра я…

Неповторимым будет каждый день!
И вознесу любым богам хвалу я,
Твою благословляя даже тень
Благоговейно след ноги целуя!

Король моей души, бесстрашный лев!»
Блистали слёзы, и вздымались груди…
А «лев» стоял недвижно, побледнев —
Он не любил!
И кто его осудит?

Глаза наполнены печалью:
Чадра меж нами, как стена…
Укутавшись закатной шалью,
Встаёт огромная луна.

С небес взирает желтооко
И тихий свет на землю льёт.
В огромном небе одиноко,
Никто к ней с лаской не прильнёт.

Мне под чадрой прозрачной душно
И одиноко, как луне…
И замираю я послушно:
Ты прикасаешься ко мне!

Движеньем лёгким, невесомым
Чадры снимаешь лёгкий дым,
Любуясь ликом незнакомым,
Но в узнавании – родным!

У страсти есть порог терпенья,
И – птицей в воздухе чадра…
Луна в счастливом ослепленье
На нас смотрела до утра.

Мои глаза – как два ореха
миндальных…
Светят над чадрой,
Искрятся от любви и смеха,
Темнея, как орех, порой…

Возьми меня замуж, возьми меня в жёны!
Хочу быть особо к тебе приближённой,
Послушной служанкой, покорной рабыней,
Терпеть научусь я капризы любые.
Я выполню просьбы, исполню приказы,
Меня упрекнуть ты не сможешь ни разу.
Я выношу семя твоё – сколько хочешь!
Сынов нарожаю и ласковых дочек,
Ты будешь обласкан под нежным приглядом,
А враг пригрозит – я с тобой стану рядом.

Коню боевому поправив подпругу,
В поход многодневный возьмёшь ты подругу.
В дороге опасной, тяжёлой и длинной
Я верною буду твоей половиной.
Любовью, заботой своей неустанной
Твои уврачую кровавые раны.
А страх умереть за тебя мне неведом,
И мы возвратимся обратно с победой!