Антология - Тхерагатха и Тхеригатха. Стихи старших монахов и монахинь Будды

После выражения разочарования в своём уме бхиккху вознамеривается решительно усмирить его и не следовать его капризам и мимолётным устремлениям.

Так, в Тхаг. 219–221 Аггикабхарадваджа Тхера делится, что прежде он был брахманом по касте и выполнял различные практики, связанные с поклонением огню и самоистязанием. Когда же он познакомился с Дхаммой, он стал «истинным брахманом», то есть тем, кто освободился от всего зла.

В Тхаг. 283–286 бхиккху Джамбука описывает похожую историю: он следовал суровым аскетическим практикам (ел навоз, вырывал волосы на теле) в надежде обрести Ниббану, но этим лишь мучил себя. Известно, что до своего Пробуждения бодхисатта (будущий Будда) Сиддхартха тоже два года истязал своё тело, пока не остановился на Срединном пути.

В Тхерагатхе мы находим истории сына Будды – Рахулы Тхеры (Тхаг. 295–298), серийного убийцы Ангулималы Тхеры, ставшего арахантом (Тхаг. 866–891), великого отшельника Махакассапы (Тхаг. 1055–1094) и других известных учеников Будды.

Многие бхиккху из книги далеко не так известны, как первые ученики Будды, но их истории не становятся от этого менее интересными.

Так, в Тхаг. 557–566 Чулапантхака Тхера рассказывает о своей нелёгкой судьбе: его презирали даже после его посвящения в монашество, а родной брат выгнал из монастыря, потому что он оказался не способен запомнить ни одной строчки из Дхаммы за четыре месяца после своего пострига. Комментарий говорит, что это было следствием плохой каммы (когда-то во времена другого Будды Чулапантхака посмеялся над нерадивым бхиккху, пытавшимся выучить отрывок наизусть). Тем не менее покидать монастырь расстроенный и разочарованный в своих силах бхиккху не хотел и на свою удачу встретил Будду, который вернул его обратно и при помощи искусно выбранного образа в медитации помог ему освободиться. В итоге Чулапантхака не только стал арахантом, но и обрёл различные способности, которые я в книге называю «чудесными» (умение читать умы других людей, вспоминать прошлые жизни, левитировать и т. д.).

Эта и другие биографические истории из Тхерагатхи являют собой образец смелости в самой сложной борьбе – с самим собою – и преодоления всех преград на пути к Ниббане.

Три драгоценности (tiratana) и принятие прибежища в них знаменуют готовность ученика следовать Благородному пути, а после его завершения становятся символом победы над сансарой.

Одна из самых известных сутт Канона на эту тему, «Ратана-сутта», говорит: «Под тёплыми лучами зацвели деревья, высоко к небу устремили они свои верхушки, все в цвету: так и учение Будды, ведущее к спокойствию Ниббаны, устремлено к высшему благу. Верное сокровище обрели мы в Будде; истиной, им возвещённою, воцарится блаженство!».

В Тхерагатхе мотив восхищения Тремя драгоценностями звучит очень часто, потому что только освобождённый от всех страданий человек способен оценить, насколько ценно и значимо было то, что сделал для него Будда, открыв Дхамму.

В Тхаг. 47 бхиккху Уджая Тхера восклицает:

В Тхаг. 94 другой бхиккху вторит ему:

Многие бхиккху называют себя «сынами Будды», его сородичами, брахманами, «рождёнными из уст Благословенного» (аллюзия к известной метафоре о том, что брахманы, в отличие от представителей других каст, рождаются из уст Брахмы).

В Тхаг. 818–841 описан диалог брахмана Селы с Буддой, где первый сначала предлагает ему стать мирским монархом, но в ходе беседы проникается верой и вместе с ещё несколькими сотнями мужчин становится монахом. Очевидно, им всем за очень короткое время (за одну неделю) удалось реализовать благородные плоды, после чего они обратились к Будде с такими словами:

В Тхерагатхе довольно силён дидактический посыл: авторы стихов дают другим людям советы по тренировке ума и взывают к их усердию, побуждая стремиться к преодолению всех препятствий. Порой эти наставления могут выглядеть скучновато, но, если вспомнить о том, от кого они исходят, следует отнестись к ним внимательно. В основном опытные монахи советуют другим развивать нравственность, помнить о скоротечности жизни и необходимости использовать оставшееся время с пользой, об опасности чувственных наслаждений, об ужасах рождения в низших мирах, о необходимости почитать учителей и следовать их наставлениям, медитировать, правильно выбирать себе друзей.

Так, в Тхаг. 147–148 говорится о важности дружбы с хорошими людьми, без которой «потонешь в лености, пусть даже сам и добродетелен». В Тхаг. 494–501 автор советует не рваться к богатству и славе, но памятовать о непостоянстве и смерти, развивая неустанное усилие. Похожее наставление мы находим в Тхаг. 153–154:

Призывы к развитию умеренности, мягкости, дружелюбия звучат во всей поэме:

Воплощение раннего буддийского идеала – это бхиккху, который всегда доволен, спокоен и умиротворён, несмотря ни на какие внешние обстоятельства (холод, жару, насекомых, диких зверей, недостаток пищи и т. д.). Это человек, достигший совершенства в обуздании самого себя и неподвластный восьми мирским заботам (обретение и утрата, слава и дурная репутация, похвала и порицание, удовольствие и боль).

Бхиккху с упоением описывают красоту окружающей природы – великолепие горных вершин и рек, безмятежность просторов, что противоречит распространённому мнению о том, будто арахант становится равнодушен ко всему и теряет способность воспринимать красоту мира.