Мария Мучинская - Просто декабрь

Правда, находились и те, кто не понимал переполоха, ведь радиация ни запахом, ни чем-либо другим не проявляла себя. Люди не ощущали боли, поэтому в силу своего невежества не верили слухам и считали, что это происки империалистов из-за зависти к нашей «счастливой» жизни. О Западе они знали из советских газет и журналов, а в них его, конечно, рисовали так, как было выгодно «родной партии». В целом и о своей счастливой жизни советский народ узнавал из прессы. Всё это внушалось посредством радиопередач по сто раз в день. В итоге многократного повторения человек становился уверенным в своём благополучии и счастливом будущем.

Чернобыль стал толчком и сигналом задуматься: а есть ли у них это так называемое счастье? Задуматься о своей роли в жизни. Он углубил раздел людей на два лагеря: на тех, кто под давлением пропаганды превратился в безликую толпу, потому что забыл, что у него есть голова, которая должна думать, делать выводы, а не впитывать, как губка, всё, что пишут в газетах и трубят с утра до вечера по радио; и на тех, кто всё подвергал сомнению, искал, сопоставлял и делал выводы, а не слепо шёл по дороге, на которую его нацеливало коммунистическое воспитание, и в любых условиях старался оставаться мыслящим человеком. Эта категория общества попадала в разряд неблагонадёжных. В силу всего этого люди разделились на тех, кто не понимал паники, уверенных, что ничего не произошло, раз нельзя потрогать радиацию, то значит, она просто не существует; и на тех, кто искал выход, пытался хоть на первое время куда-то уехать.

Марта относилась, скорее, ко второй категории людей, её также будоражило желание взять путёвку и, неважно куда, уехать, привести свои мысли в порядок. Она прекрасно понимала, что от этого никуда не скроешься, но мечтала хотя бы на время попасть в другую обстановку, отвлечься, дождаться, когда очнутся правители и будут вынуждены дать больше информации, внести хоть какую-то ясность. Ей требовался отдых и ото лжи, и от работы. Ведь за год она порядком устала: трудовой график – двухсменный, а иногда и третья нависала над головой, словно туча. Вычислительные машины, огромные шкафы, очень часто капризничали, выходили из строя, и тогда вторая смена плавно перетекала в ночную, а там – снова вторая, и на отдых между ними времени почти не оставалось. Девушка была уверена, что уехать нужно обязательно. Но как? Куда? Путёвки всегда были в дефиците. Чтобы поехать куда-то отдохнуть, народ пользовался или служебным положением, или умением сводить блат.

«Важными людьми» были заведующий складом, заведующий магазином… Именно они решали, что и в каком количестве попадёт на прилавки. По большей части ажиотаж создавался искусственно. Люди, имеющие доступ к товару или услуге, менялись между собой, процветал своеобразный бартерный обмен. Были и такие мудрецы, которые, не имея ничего за душой, постигали менеджмент, становились посредниками. Каким-то чутьём улавливали, кто в чём нуждается, и, не сводя лично участников цепочки, брали у одного товар, передавали другому, менялись с ним на что-то иное и так далее… Марте всё это было неприятно, она жалела время, готова была лучше ходить в старых сапогах, чем так бездарно и унизительно тратить свою жизнь. Но многим это нравилось, они ощущали себя нужными и уважаемыми людьми. Именно они могли постоянно ездить на отдых, носить импортные вещи, потому что наше производство изготавливало продукцию, подходившую лишь для чучел в огороде, которые отпугивали птиц.

Промышленность стояла на месте, ведь главное было выполнить доведённый план по производству. Ассортимент не менялся десятилетиями, никого не интересовало, что предприятия выпускают невостребованную продукцию, их награждали грамотами, медалями за выполнение плана, чествовали как передовиков. Бездарности, приловчившиеся жить по принципу «ты мне, я тебе», быстро росли по служебной лестнице. Встретить начальника, который находился на своём месте, знал своё дело, было большим везением. И так изо дня в день, из года в год процветал дефицит, а вместе с ним ширился блат. Возмутиться, что мы пускаем на ветер ресурсы, как человеческие, так и денежные, было подобно смерти. Человек попадал в разряд неблагонадёжных. Ведь он осмеливался критиковать решения партии и правительства, давать им указания. На руководящих должностях были всегда члены КПСС, и подвергать их решения сомнениям означало вредить государственной политике. Так и продолжали выпускать обувь и одежду, которую было невозможно носить. Когда поступало что-то импортное, люди с вечера узнавали через сарафанное радио и занимали очереди ещё задолго до открытия магазина. На руках писали номерки, устраивали дежурство до начала работы торговой точки. Можно было потерять день и в результате ничего не купить, потому что бо́льшая часть товара распространялась знакомым, друзьям, родственникам, за счёт чего изворотливые продавцы, завскладом умудрялись пополнить свой бюджет. Дефицитом было всё, не были исключением и путёвки на отдых.

А если учесть произошедшие события, то в этот год путёвки стали ещё более востребованными. Можно было, конечно, поехать, как называли, «дикарём», но девушке такой отдых совсем не подходил. Во-первых, не было у неё такой компании, чтобы вместе махнуть куда глаза глядят, во-вторых, ей хотелось окунуться в новую обстановку, где бы не было постоянных разговоров о радиации, о Чернобыле.

Марта прекрасно понимала, что получить путёвку на Юг невозможно, для этого нужно было поступиться своими принципами, своей совестью. Более того, данное направление уже давно было распределено, вступать в склоки, с кем-то конкурировать было не в её характере и даже унизительно. Хорошо зная всю «кухню», она никогда не подавала заявление в профком и никогда не обращала внимания на список предлагаемых профсоюзом путёвок. Ей было несколько смешно и обидно за коллег, когда со стороны она наблюдала за склоками между ними в борьбе за дефицит. Но Чернобыль заставил Марту искать полноценный отдых. Этот год для неё, как и для всех, стал необычным. Конечно, она ни с кем не собиралась вступать в драку, у неё не было потенциала выиграть. Всё это она понимала, но вместе с тем какая-то внутренняя сила заставляла искать выход, искать возможность. Именно она её и остановила у информационного стенда. Девушка с таким интересом читала каждое слово, будто это был новый детективный роман. Взгляд приковали три строчки: приглашаем на отдых во Владивосток, на Амурский залив, пансионат «Приморский». Дальше Марта ничего не видела: буквы сливались, играли радугой в её глазах. Мысль о том, что проедет через всю страну, увидит тайгу, уральские тоннели, озеро Байкал и, наконец, сам океан, её закружила и, словно на крыльях, понесла в профком. Девушка не шла, а бежала вприпрыжку, в голове стучало: только бы не было желающих, ведь конкуренции она не выдержит, хитрость и изворотливость ей не даны с рождения. Какое было счастье, когда узнала, что она единственная!