Mel RedWolf - Антология добра

Вновь оживить, что есть мертво.
И коль сложилось по судьбе,
Иди вперёд, а мне во мгле
Остаток дней свой отвлочить

Не так уж горько для души,
Ведь не болит то, что мертво.
И не стучит, что замерло.
Объято пламенем иль льдом-
Все одинаково черно.

Когда устало вдруг поник,
Забредши между строчек,
Как будто услыхал мотив,
Чужой, совсем порочный,

Что свёл с пути, с верной тропы
И между тысяч строчек
Серой стеной идёт прилив
Тусклее, между прочих.

Тогда и взор твой помутит.
Суть яркой не укажет
Где шаг твой оступился в миг,
Где ярость все размажет.

И ты бредешь, как в полутьме,
Себя забыв постыло.
Как будто мрак весь и в тебе,
Тебе одном, забытом.

Я утоплю печаль в стакане,
На дне, как средь морской пучины
И пусть уйдут на дно кручины,
Что душат, душат без конца.

Пускай печаль скандалит молча,
Грызя себя, а не нутро.
Пускай так хмурится угрюмо
Бледное скромное лицо.

Но пусть забудется на веки,
Что грело, но греет нас.
Пускай отстанет и отлипнет
Ужасная мирская грязь.

Мы давно не живём друг другом,
Нет уж писем, былых страстей
И средь красок и цвета июня
Между нами сизая метель.

Как стена, распростерлась от края,
До другого глухая пора,
Когда видишь, только созерцая,
Только то, что успеешь понять.

А чужое. Чужим мы не дышим
И коснуться бы чувств… Не судьба.
Колесом вновь вращаются мысль.
Уходить наступает пора.

И дышать, кутерьмой и духами,
Сладким запахом масел, цветов,
Забывать по чем сердце страдает,
Отдыхать от шрамованных грез.

И душе дать немного проститься
С сгустком слез, что за жизнь не пролить.
Вспомнить, что, когда-то разбившись,
Ты себя можешь просто забыть.

Целуй меня, как пелену дорог,
Отбитую сто тысячей сапог.
Пусть будет этот грубый, мерзкий слог,
Но сложет стих он о тебе, одной.

Пусть будет в эту ночь тепло,
Но чтобы гул дорог молчал, не волновался,
Как прежде в ночь стояли у причала
Что тысяч корабельных моряков.

Как ждали клик, что уведет на юг
От берегов простуженного края,
Где льдами бьются волны в скалы
И остаётся тихим фьорд.

Где один миг, ты помолись вальфрейе,
Чтобы судьбу сплели покрепче марн,
Чтобы звучали топоры средь сечи
И Один пировал в тот час.

Чтобы вернулись и как прежде жарко
Стелили ночь средь становищ и тьмы,
Когда другие волновались
И рвались в острие судьбы.

Печаль давно минувших дней
Еще звучит в душе моей
Я помню ночь и темный день,
Когда тебя нет больше в ней

И жизнь горит и бьет ключом,
Но облик твой сокрыт
Под каменной плитой

И помню я,
Что жизнь проста,
Но скоротечна
И горька.

Горит огонь в моей ночи,
Средь тлеющих костров судьбы,
Но я найду еще огниво,
Чтобы разжечь огни внутри.

Плакала ночью гроза
В ней было море из слез.
Нет это не тоска.
Только гроза и нет грез.

Среди ночи и живых,
Но есть так много не живших.
Рано, так рано почивших
В судьбах своих и чужих.

И теперь среди ночи
Бьется о скалы волна
Словно вдова у причала
Молит моря о участье

Но не вернуть всех почивших,
И не простить тех, ушедших.
Жаль, что их много отныне
Среди истершихся строк.

Бьет роковой в ночи рок
И наплывает набат
Из океана глубин.
Вот. Уже берег молчит.

Тебе на память кусочек счастье
Не часть давно забывшихся руин
И не отрывок в одночасье
Свершившихся чужих вершин.

Купи его и сохрани.
Ведь это ТВОЙ
Кусочек счастья.
Ты сохрани его тогда,
Когда придут к тебе ненастья.

И сохрани его тогда,
Когда сребрится будет небо
И скажешь ты: все было тщетно.
Ты сохрани его тогда.

И помни, что есть в мире счастье,
Среди руин чужих эпох,
Среди закончившихся жизней
Чужих падений и тревог.

Живи, люби и зри – но в корень,
Что важно в жизни лишь одно,
Что ты творишь судьбу любую
Себе, а не другим, порой.

Без лица я кажусь сильней.
Нет, с ним я слишком уродлив,
Среди этих всех черт
Я выйду слишком подобен.

Нет в них харизмы души
Нет и вокала отличий.
Лучше бы среди чужих
Я бы казался проворней.

Нет, без лица я могу
Быть и другим, и собой
Так, чтобы многие были
Мне не чужие порой.

Но что поделать с собой?
Среди чужих и своих
Вдруг я устрою улыбку
И средь спектакля харизмы

Вновь утону в море слез.
Нет, я совсем не чужой,
Но чем я чаще их вижу,
Меньше меня они знают.

Ее мечты, ее падения
Они не значили ничто.
К чему сейчас все сожаления,
Когда живут и им ничто.

Нет в жизни средь людей творения
Тепла, любви и сожаления,
Нет жалости к чужим порокам
И боль лишь бьёт, как острые осколки

К чему такая ей судьба?
Она жила – в объятиях смерти.
Страдания, болезнь и боль
Ее удел без дара жизни

Но среди них клочок тепла
Как капля, редко просочился.
В тепле и средь родных была,
Когда остаток жизни смылся.

Если не можешь, молчи,
Если не хочешь – танцуй.
Прямо с утра до зари,
Пусть помнят эту грозу.

Будет и гром, и кошмар,
Но это только ненастье.
В жизни так много несчастий
Примем и это ещё.

Если тебе вдруг взгруснется,
Вспомни об этом мгновение,
Что есть в душе вдохновение
В прахе творить волшебство

И из пустого, дрянного
Вновь породить сотворение
И как в создании мира
Вновь принести людям свет.

Любите жизнь. Ее ведь краше
Вы не найдете миг в судьбе.
Любите тех, кто с вами слажен,
Чей пуль подобен струн игре.

И будьте ближе к тем, кто честен,
Кто будет слово накрепко держать.
С тем всем, что в жизни скоротечно,
Не видя всех людских преград.

Ищите смысл там, где тихо,
Где не ступал доселе человек
Средь троп, что позабыли люди
В сей темный сумрачный завет.