Mel RedWolf - Антология добра

Голубые небеса
Все плывут с мечтами,
Словно в белых облаках
Отзвуки печали

Не услышит их январь,
Полный серых тучек.
Белый, белый, белый снег
Ляжет среди лужек

Смоет серость и цвета,
Обхватив мир белым.
Свет рябить будет в глаза,
Также, как и истина.

Между небом и землёй
В отзвуках рассвета
Отыскать бы нам с тобой
Радости жить смело.

Быть собой и мир делить
С человеком рядом.
Согреваться от тревог
В одеялах ватных.

Скрип сапог в ногах,
А здесь теплота мгновений.
Обниматься мне с тобой
С ночи до рассвета.

Хочется радости и волшебства,
Сладости теплого чая,
Чтобы в ночи и прям до утра
Звёзды сияли все ярче,

Чтобы тепло согревало нутро,
Как от дыхания леса,
Чтобы в душе расцветало легло
Теплое летнее небо.

Синяя радость, просторы полей,
Луг с золотыми цветами.
Яркие краски царили в тебе,
Словно рассыпалась радуга.

Небо пасмурно серо и звёзды
Не видны в пропасти наших дней.
Только лунное белое облако
Глазом тусклым следит из небес.

Не кори за судьбу с поворотом,
За ухабы на быстрой реке.
Нет за краем пути этой пропасти
Есть лишь пропасть оставленных лет.

Запах прелый и жжённые листья,
Горечь мускуса и имбиря.
Собирай по крупицам страницы
Своих чувств по среди января.

За окном вновь мерцает в тумане
Усталь лет под луной во плоти.
Только вновь накрывает печалью
И томит все нутро от судьбы.

Зима растянулась, как долгий тяжёлый сон.
И в двери стучится опасный суровый набат.
Метет по тропинке к нам вьюга и белый снег
Закрыл все следы, что в себя забирает земля.

Ты спишь со мной рядом – я буду с тобой всегда.
Когда ты со мной, я уверен, что ум мой ясен.
И даже когда загремит вновь набатом война
Наш дом укрывает отрадная пелена.

Возможно в четверг, а может в серебряной стуже,
Когда заиграет бубенчиком темный февраль
Мой разум оставит и скажет, что ум простужен,
Но только сейчас я люблю и горю в словах.

Очнуться от старой и тягостной дрёмы
И скинуть бы ношу всех прожитых лет.
Пускай мы проснёмся с тобой под навесом полудня
И звон хрусталя, что разбился в обед.

Зима бесконечна, но тягость ее тягомуты
Поселится только средь будней и той суеты,
Что люди желают, и мечутся, и ненавидят,
Но вновь поднимаются утром для новых побед.

Сверкает, как лучик, мирская отрада,
Что будет маячить мне в мрак, и средь белых вершин.
Одна, что живёт в глубине родимого взгляда
И в теплых ладонях, раскрытых для новых чудес

Люблю перебрать твои темные пряди
И в шёлке зарыться, забывшись от всех пустых бед,
Чтобы ощущать тебя милой и родственно близкой
Ещё одну вечность и мириады волшебства.

Зима все кружится, клубится бураном,
Ее бурности далеко до пушистых перин.
Ветра завывают сквозь скользкие ставни,
А плед укрывает узор твоих плеч и груди.

Зима бесконечна, но волны накроют ретиво
И сменят потоки снегов на потоки из рек.
Иссякнут дожди и очистятся воды
От скверны и грязи прожитых средь белой зимы

Ты спишь со мной рядом, а значит наступит однажды…
Не мало, не меньше, но новая веха судьбы.
И там, где скрывается вечность за краем
Найдем мы разгадку всех в жизни причин.

Никто не залечит наши раны,
Никто не увидит где наши шрамы,
Никто не узнает, когда горит,
Почему навеки об этом молчит,
Душа.

И будет непознанным этот мир,
Что глазом людским незаметен, безлик,
Никто не узнает зачем суждено
Ему было выйти в людское дерьмо.

Никто не познает глубинную мысль,
Не сможет сказать в чем есть эта суть,
Зачем создавалась великая искра
И где ей погаснуть вовек суждено.

Никто не узнает. Безлико и пусто.
Навек суждено.
Лишь развеяться пеплом
Над пустошью бренной
Серебристым ковром.

Сегодня черный-черный вечер
И день чернее сажи крыш,
И как трубач, расправив плечи,
Идёт за часом час жизни.

Кружит, как грач, шальная мысль,
Что смерть – подарок для мирских,
Он за заслуги нам пред вечным,
Чтоб наконец то нам остыть.

Немножко бы остудиться,
Чтоб отболела боль души,
Чтобы проститься и навечно
В истоке жизней путь забыть.

Подари мне пожалуйста ночь,
Где нет боли, печали, дождей.
Где не хмурится волчья любовь,
Где не злится лукавая скорбь.

Пусть задуют ветра в тишине,
Будет шелест и ставен дрожание.
Пусть отринут нас церковь и свет.
Нам от этого хуже не станет.

Подари мне хоть час тишины,
Той, что дышит покоем уюта,
Где не ищешь путей до звезды,
А живёшь каждый миг бесприютно.

Грядет зима. Зима тревог
Застынет луж касание.
Пойдёт мороз по коже рук
Увянет лес и знание
Придет, как будто гром в ночи.

Что все, что будет впереди
Не знает дня, не знает ритм.
Идёт вперёд, как будто миг
И нет за ним иного.

И холод обожжет лицо,
Обветрит щеки жгуче.
Кусачий друг – зимный мороз.
Он проморозит душу.

И сжатый вдох средь ребер дуг,
Застрянет, как ком в горле.
И весь поток из сотен смут
Завянет, выцветет в потуг,
Что вложены напрасно.

Придет январь, придет зима
Припорошит снегами.
Останется только печаль
На месте смертной длани.

Не вечность мне быть одному,
Отрину я свою вину,
Сниму, как скатерть, и обиду.
Дизайн сменю своей рутины.

Добавим блёсток, огоньков,
Как в небе звёзд огни сверкают,
Пусть будет ярко, пусть сияет,
Как свет заката пред тоской.

Забыть былое только страшно,
Как тень, ползёт изгиб змеи,
Кусая болью и утратой
Давно исписанных чернил.

Забыть отжитое, отринуть,
Как кожу снять с живой плоти.
Расстаться хочется, но в жизни
Оставить прошлое, увы

Сильнее силы и сложнее,
Чем выбить память из мозгов.
Оно живо, стучит и бьётся
В полночный ритм моих часов.

Целуй меня, как пелену дорог,
Отбитую сто тысячей сапог.
Пусть будет этот грубый, мерзкий слог,
Но сложет стих он о тебе, одной.