GriindeVald - Стихи, которые никому не нужны

Заснул я в образе поэта,
Предо мной явилась ты, —
Пелена из темноты.
И вот: лежу я, – утопаю…

Накрыла меня с головою,
Окутала своей рукою,
Такой приятной и густою…
Теперь – лежу…

Глаза мои закрыты…
Погружаюсь в темноту,
В тебе тону и слов не нахожу…
Там и слов поэту нет, – он молчит.
Немой поэт.

Забродил он за луга,
За просторные леса,
За глубокие моря,
Сквозь планеты, врозь с кометой,
Пролетел он сон с полвека…

Проснулся утром.
Встал, умылся…
Но снова сон его дурманит!
Идёт он – чайник ставит…

Наливает кофе в чашку,
Ложку сахара кладёт.
Ведь без сахара поэт
Не увидит белый свет!..

Выпил кофе мой поэт,
И пошёл он в белый свет.
К людям – леди, дамам, господам!
В бомонд – за вдохновеньем!

– Я увидел тебя в Отрадном!..
Утончённая грация,
Быть может, ты читала Горация?..
Быть может, писала ты песни?
С девицами пела их вместе?..

– Ты прелесть вина – невинная, оживлённая,
Являлась ко мне в разных платьях.
Блеск глаз твоих, словно белое платье,
А стан – небосвод!..

– В глазах «maman» я был как брат,
Но нет – чужак!
Теперь – жених твой!

– Лицом к лицу – лицо твоё мне мило…
Нашёл я друга – верная супруга
И добродетельная мать!..

Всеми любимая Наташа была милее всех и краше.
Она была необычайна как Купидонова стрела…

Нашёлся враг, украл невесту – её первый поцелуй!..
Он только взял её за руку – и оголтелый улетел!..

– Ах… Натали, Вы моя, Натали!
Обворожительная, как бы Вас не дели!
Лицом к лицу, – лицо мне Ваше мило…
Оголтелый к Вам тянусь…
Своей любви я не боюсь!..

– То ли графиня, то ли Богиня!
Как пташка малая в смуте чувств я несусь.
Сухие записки? Да просто бумажки!
Живое виденье – моё впечатленье!..

Вот… настало время – поболеть.
Болезнью – называемой любовью.
Наташа не пила, не ела, не спала…
Была как холод – зной средь ясно-неба!

Ах… Время лечит,
Не калечит…
Казалось, что умрёт,
Отнюдь – воскресла!..

Был мужчина – молодой, холостой, что всегда был ею болен.
Он лучший друг – её супруг. Такой ревнивец!..
Её идеал, она его – они достойные друг друга…
Настала ранняя весна, и Пьер услышал: «Да!».

– Моя Наташа – для меня всех краше!
Моя ревнивица – наших детей кормилица…
В твои глаза смотрю – себя в них вижу…
Бывает, они меня ругают строго,
Но знаю я, что всё пройдёт…
Лицом к лицу, – тебя я вижу:
Ты вся горишь! Ты вся поёшь!
Как сад цветов – ты вся цветёшь!..

Так жили верные супруги…
Они дарили свет во тьме!..
Бывает в мире это чудо,
Невиданное – как во сне.

Будь то – душа,
Иль будь то – сердце;
Чувство, скрытое от глаз, —
Как говоренье мимолётных фраз
Толкают рифмы на рассказ, —
Так я хватаю «фею» за анфас,
В полёте с ветром мудрым!

Она стремится в разные покои,
Прямым потоком, «струны» задевая.
Границ ей нет, – она одна такая!
Свой рок несёт, в покое сохраняя.

Знает себе цену, – бесценная она!
И каждый знает – должен знать, —
Что «связь» – одна и навсегда!

Дарованные слёзы к нам однажды —
И каждый раз внутри ещё больней,
И сердце бьётся всё сильней в груди моей —
Останутся бессмертными в душе твоей.

Те слёзы, что приносят счастье в душу,
Когда прощаешься на век,
И сердце плачет от разлуки,
А горький взор всё смотрит вверх.

Те слёзы непорочные, что сердце греют мне,
Среди разрезов прочных, оставленных извне,
Стекают, как сияние, на дно твоей души,
А я всё бьюсь в агонии – вокруг материи.

Прошу тебя, любимое лицо…
Не трать ты слёзы понапрасну.
Услышь меня – я весь сгораю
И вновь тебя увидеть пожелаю.

Я не терплю повторы в жизни,
Что трезвый ум мой затмевают!
Вернувшись снова на уста,
Они меня вновь измождают.

Повторы красочных событий
Стреляют снова в сердце мне!
За то чело» и ярких благ открытий —
Я благодарен не судьбе!

Порыв незабываемого совершенства —
В своей я ложе вспоминал.
Но всё былое и пустое было,
Когда глаза я закрывал…

Стекает золото во мне,
Когда в кромешной тишине
Повторы отражаются в волне,
Плывущей на меня – извне.

С малых лет – до старых рук
Шьёт имущество – вокруг.
До забавы девицу
Не подпускали, – пленница.

Стрегать наряды наказали,
Ткать платья невинные…
К мужу, с полными руками,
Отправляют милую.

Наступил приданный час,
Она надела свой атла’с.
И вот: они, под алтарём,
Чтут молитвенник вдвоём.

Девственность сошла со лба —
Она была освещена.
Прошла тяжёлая неделя —
Под сердцем носит его семя.

Роди’лись дети в здравии,
Отца и мать не «ранили», —
Они их уважали
И разно почитали.

Дожили так до старости…
Дочур, с приданым, под алтарь,
Сынов женили на прекрасных.
Теперь одни – любимые старики.

По горизонту в небе голубом,
Плывёт корабль одинокий;
Не говори Творцу о том,
Под облаками мир жестокий.

На небе рай средь облаков,
Который глазом не отыщешь;
И не хватает нам отцов,
Что к праотцам ушли в затишье.

В чём таится то видение,
Искомое до погребения?
Мы падаем на дно, роняя воду,
И на закате дня влачимся к гробу!

Детство нам сулит с порога:
«У паруса или дороги
Расти таким, какой ты есть,
Чтоб родина смогла прочесть!»

Тебе построили хоромы,
А личное пространство – заслужи!
Ты недовольный, но спокойный,
Растёшь упрямый и покорный.

Уступишь раз – затем второй;
– Зачем, – ты спросишь, – я живой?
Всему волненью дашь отпор —
Сожмёшь в руке судьбы топор!

Зачем душа спустилась вниз —
Туда, где ночью лёгкий бриз,
А днём Земля поёт «каприз»?
Ты перед смертью падёшь ниц!