Array Антология - Лепесток за лепестком

Снаружи это здание прекрасно и таинственно, и, как всегда, я годами откладывала просто прийти и купить билет, смело и упруго войти. И вот я здесь – зима, сырость, плавный намек на весну, какие-то праздничность и обещание «разлиты», как писали раньше, в воздухе. А дверь закрыта. И оригинальные решетки в виде голов птеранодонов только бессмысленно растравляют желание проникнуть внутрь.

Выясняется, что опоздали на час – целый час будет музей выпускать из себя посетителей и никого уже не впустит. Тут я заметила еще несколько мнущихся подле краснокаменного гиганта, томящихся фигур: их было немного – первым делом в глаза бросался парень, одетый с головы и обратно в черную кожу, но не как «металлист», а как «ковбой» – шляпа с большими загнутыми с боков полями завершала сооружение. При нем находились три девицы и еще один парень. Им тоже очень сильно хотелось попасть внутрь. Они стояли в отдалении и ковыряли носками своих стильных и не очень башмаков по-весеннему подтаявший, но зимний, зимний снег. И еще пришли две женщины с детьми, и оказалось, из нашего района. Стоим. Переговариваемся, и я подумала: а ведь как отлично попасть бы туда – без посетителей! Маленькой командой ревнителей.

Я делала через стекло суматошно-сумасшедшие знаки двум пожилым людям, сидящим на входе и, очевидно, заметившим нас.

Нам было сообщено сакраментальное: «Ждите, когда уйдут все…».

Прошел час, и довольно холодный час, но за это время наши дети – вот я уже говорю «наши» – сколотили из себя нечто вроде средней группки детсада, за это время мы несколько раз обошли вокруг четырех башен ждущего нас великолепия, да и побывали вроде как в центре экспозиции – квадратном внутреннем дворе, где стояли фигуры древних жителей-гигантов, которых почему-то так любят современные дети (и не только японские). Да и мне ненароком привиделось, что и замерли-то они только оттого, что дворик засыпан снегами, нашими, так и сяк воспетыми и, наоборот, разруганными.

Но и мелкая жизнь кишела: все было подточено жучками, мелкими, черненькими, не молвящими по-нашему, а может, и вообще, – что бы они ни делали, их пальцы напоминали умную машину прежних времен – арифмометр. Этими существами уже тогда, давно, в первый приход были забиты многие места архитектурного феномена, в хорошем смысле – мавзолея. Мезозоя ли – палеозоя…

Ходячим черным арифмометрам вроде все равно: знать или не знать, быть или не быть, жить или не жить, ибо в их мозжечке и, так сказать, в нижнем уме (что у них одно и то же) почти срослись (в силу невысоких, в общем-то, ха! запросов) понятия места и времени, лица и фигуры, блондинки и брюнетки. Нет. Вот тут на испытательном стенде вспыхнул бы яркий огонь – огнь обличающий и всесожигающий. Ну что: да, уже норы прорыты и дыры проточены. Из красивой, высокой идеи, идущей еще от 1714 года, от Кунсткамеры Петра I, от академиков великих, от фантаста Ефремова…

А они – торговые тараканы, больших зданий тараны – ничего вокруг себя не видят, не слышат, носят ящики то с молдавской сливой, то с чьим-то таким же киви, и маленькими собственными ключиками открывают тайные дверцы подвалов и чуланчиков в цокольных этажах беззащитных зданий-великанов, прогрызают ходы лоточные личинки, полагая их своей «частной собственностью»…

Прошел час.

…Рука кудряво-седой женщины в синем халате притронулась к моему правому плечу, и мы вошли.

Мы вошли… Нас встретили всего два человека: старичок в валенках и вышеупомянутая тетушка в синем халате. Старичок был заметного росту. Он взял в гардеробе наши одежонки, и выяснилось, что никаких ковбоев не присутствовало, а наличествовали студенты. «Динозавры – это круто!» – подумала я, глупая. «Они любить умеют только мертвых…» – опять о студентах-естественниках, по всему видать, несколько влюбленных и в предмет, и в подруг. В общем, студенты и мамаши с детками.

И вот мы в огромном вводном зале – маленькая горсточка людей примерно трех поколений. Ах, не о том я говорю, не на то напираю. Лучше не вспоминать о случившемся много позже. Нет.

Лучше подольше задержаться на сем трепетном миге ввода нас, неофитов, в храм Тысяч Творений.

И так здесь все сошлось – неповторимые творения и неповторимая, по воздействию – неотвратимая архитектура и внутреннее оформление, атмосфера и немного ностальгии: припомнились прибалтийские средневековые замки, Домский собор в Риге с его тогдашним благородным, громозвучным органом… Подумалось о «палеомузыке»…

Мои размышления остановила тетушка в синем халате: она указала на огромный скелет мамонта в центре вводного зала и произнесла:

– Это второй найденный на Земле полный скелет, вошедший в историю под именем «мамонта Трофимова». Когда осмотрите вводный зал, обратите внимание на «лестницу видов», потом мы вам откроем залы динозавров.

Мы осмотрели, обошли вводный зал и предстали пред «лестницей видов». В ярком, праздничном, великолепном освещении, отраженная снизу гигантским зеркалом, восходила ввысь и ниспадала в бесконечные, много раз повторенные бездны эта удивительная архитектурно-художественная метафора…

И все звери проходили пред нами. И приводили детей своих.

И даже казалось, что слабенько похрюкивают молодые эндрюсархи, в старом написании эндрюсархусы… Пришли все, но этих, может, и не видела… Стегозавры привели малых стегозаврят…

Бронтозавры привели малых бронтозаврят… Пара тиранозавров привела малых и уже злых тиранозаврят…

Все детки выглядели умилительно.

Самой неубедительной парой казались люди – два голых человека на вершине «пирамиды видов». И вроде бы с ними был ребенок.

И если сильно склониться на ограждение, то увидишь бесконечное, но внизу, там, под ногами, – обратное повторение пройденного… Голова закружилась…

…Тут-то меня крепко схватила за плечо женщина в синем халате. Она сказала:

– Они ждут.

Когда мы спустились вниз, дед в валенках уже вовсю вертел большим ключом в замочной скважине, но никак не мог открыть дверь к динозаврам. Я глупо и нахально пошутила:

– Они заперлись с той стороны.

На что мне эта женщина сказала:

– Ох, если бы вы знали, насколько вы правы…

Эту дверь так и не смогли победить. Нам велели ждать, когда отворят, обойдя по своим переходам, с обратной стороны…

И вот мы вступили в коридор, весь оклеенный яркими глянцевыми афишами с изображением разнообразных динозавров, я бы сказала, «в выгодных позах». И сглупу, сдуру я сопровождавшей нас женщине и говорю:

– Это похоже на цирковые афиши. Будто динозавры, как слегка престарелые актеры, регулярно ездят на гастроли и имеют с этого «гешефт».

– Это правда, – ответила мне она. – Если бы не их «гастроли», то и этот дом оставался бы недостроенным «долгостроем». Так и стоял бы сейчас… Да, их разбирают, собирают, возят по всему миру в «чемодане». Они ведь не жалуются…Сейчас они зарабатывают нам на обустройство окружающей местности, так сказать.