Array Антология - Лепесток за лепестком

На этом было все. То есть буквально. Как хочешь, так и понимай. И потом опять же, по логике, первый – это же нечетный?

Как он может стереть что-либо, если я ни о чем не договорился и вообще не знаю, о чем речь? А четный второй потом еще и восстановит это – это (что-то), может, оно все из квантовой физики?

Что за бред! Это всего лишь мяч, пришедший в подарок к пылесосу. Почему он «эко» – непонятно. А, вот и приписочка мелким шрифтом внизу: «Экоэффект возникает при правильном расчете взаимозаменяющих событий, в этом случае энтропия вселенной не возрастает».

Оставалось только попробовать. Про пылесос я забыл напрочь, только где-то эхом скрипел в голове старческий голос молодого курьера – «читайте внимательно инструкцию». Перечитывание мне не помогло, и я просто бросил мяч о стену. Тут же в дверь позвонили. На пороге стояла женщина. Ее рыжие мокрые волосы обрамляли взрослое и очень интересное лицо.

– Привет, – сказала она. – Впустишь?

– Да, конечно… а вы кто?

– Я Инесса Карловна Штоц. Владелица галереи, в которую ты неоднократно пытался предложить свои фотографии.

Ты третьего дня сбил меня на углу Промышленного проспекта, но даже не заметил этого, так как был пьян. И сейчас не узнал, естественно. Впрочем, надо отметить: скорее не сбил, а слегка задел, но у меня оторвался тромб. Это могло случиться от любого толчка. И я упала замертво. Сегодня должны были быть мои похороны, судя по всему. Однако что-то произошло, я жива и стою перед твоими дверями. Ты Дмитрий Шиндарёв, правильно я понимаю?

Инесса Карловна решительно отодвинула меня плечом и прошла в гостиную. Села, сама налила себе коньяку из моего последнего запаса, стоявшего рядом на столике.

– Значит, так, Дмитрий. – Она пристально и с нескрываемым презрением рассматривала обомлевшего меня. – На сегодняшний день у тебя первый нечетный бонус, поэтому тебя не найдут и в тюрьму ты не сядешь. Также я уполномочена быть первым инструктором, который объяснит тебе первый пункт собственным примером. Далее по аналогии догонишь сам.

Инесса сидела нога на ногу, и та нога, которой она покачивала, была облачена в туфлю, которая на пару со второй стоила тысячи три долларов. Что-то такое из змеиной кожи, выкрашенной в цвет увядающей розы.

– Не отвлекайся! – вдруг рявкнула она. Я вздрогнул и тут же перевел взгляд с туфель на лицо, которое, несмотря на породу и привычную сдержанность, сейчас было изрядно искажено гневом.

– Повторяю, – отчеканила она. – Сейчас у тебя бонус первого броска. Вселенная исправила твой очень крупный косяк, а я добавила туда свое иррациональное желание, – тут она смешливо фыркнула, – выставить несколько твоих фотографий. То есть ты не только не будешь наказан, но еще и получишь преференции перед другими фотохудожниками. Тебя не будут преследовать по закону, это странно, но, похоже, не мне судить. Также по первому броску ты получишь изъятие из твоей жизни и второго происшествия. С некоторыми дополнениями.

Она закурила сигарету и, прищурившись, смотрела на меня, стряхивая пепел в бокал коньяка, который так и не допила.

– Какого? – обмерев от ужаса, спросил я, смутно вспомнив недавнюю поездку в пьяном виде.

– Не знаю, – сказала Инесса и встала с кресла. – Думаю, тебя оповестят. Еще увидимся, это я знаю точно. – Она прошла к входной двери, обернулась и совершенно спокойно сказала: – Извинился бы ты, что ли?

– Извините… – просипел я и плюхнулся на диван, глядя на захлопнувшуюся дверь. Диван меня слегка подбросил, мяч выпал из рук, ударился об пол и покатился к телевизору… В дверь позвонили. На пороге стоял полицейский.

– Шиндарёв Дмитрий Сергеевич?

– Да-а-а, – растянуто сказал я и покосился на телевизор.

– Пройдемте, вы задержаны по подозрению в убийстве гражданки Штоц Инессы Карловны.

– Но позвольте, она меньше минуты назад вышла из моей квартиры живой!

Полицейский даже не моргнул.

– Шутить изволите? Инесса Карловна Штоц была сегодня похоронена, смерть наступила в связи с множественными тяжкими повреждениями, несовместимыми с жизнью. Есть свидетели происшествия и того, как вы скрылись. Также съемка видеокамеры.

И следы ее крови обнаружены на вашей машине.

– Что? – завопил я. – Да я ее слегка задел, а умерла она не от травм, а от оторвавшегося тромба!

– Это она вам рассказала, когда выходила только что из вашей квартиры? – лыбился человек в форме, доставая наручники.

Я осекся. Опять покосился на телевизор, а точнее на фиолетовый мяч, который мирно перед ним лежал и, казалось, не предвещал ничего плохого. Как там написано в инструкции? Первый удар мячом стирает два отрицательных пункта… так, хорошо, первый – это Инесса, она осталась жива. Какой второй – не знаю, может, он и произошел, да я узнать не успел, как выронил этот дурацкий мяч. И теперь что? Второй удар восстановил два отрицательных стертых происшествия, еще и добавляя к ним что-то…

– Минуточку! – завопил я не своим голосом и кинулся к мячу.

Полицейский кинулся за мной, но я его опередил на долю секунды, схватил мяч и бахнул им об пол что есть силы, старательно пытаясь поймать, чтоб он не ударился обо что-нибудь еще раз. Поймал весь в холодном поту. Полицейский исчез. В дверь позвонили.

– Инесса Карловна! – чуть не в слезах заорал я и кинулся к двери.

Первое, что я увидел, распахнув дверь, – это большой клуб дыма, агрессивно полетевший мне в лицо. За ним последовал тычок в грудь, и я отшатнулся назад в коридор, только после этого проявилось гневное лицо Инессы.

– Если из-за тебя, щенок, меня еще раз соберутся хоронить, в могиле окажешься ты! – прошипела она и вошла в квартиру.

– Инесса Карловна, миленькая! Я ж не специально! Тут, видите ли, какое дело: вы только вышли, а я на диван. С мячом!

И вдруг… – Я пытался ей наглядно изобразить, как все произошло, но она на меня реально зашипела, как змея, из которой были сшиты ее туфли.

– Не смей прикасаться к мячу! Значит, слушай меня, бестолочь, – она говорила, как женщина, знающая толк в этой жизни, а также как человек, уже разбирающийся в жизни потусторонней.

– Ты сейчас берешь коробку. Да от мяча, а не от посылки! – опять рявкнула она. – Далее ты приклеиваешь к ее дну двусторонний скотч. Скотч есть? – Она грозно сверкнула глазами.

– Вроде да-а… – проблеял я и кинулся к шкафчику в туалете, где хранилась всякая хозяйственная утварь, правда, весьма бестолковая, по моему холостяцкому проживанию. На меня посыпались рулоны туалетной бумаги, фиксаторы от стиральной машины, там же я нашел пару отверток, давно потерянный итальянский штопор, много бесполезной ерунды и – о чудо! – рулон двустороннего скотча.