Сергей Есенин - Анна Снегина. Поэмы, проза

Видимо, поздним вечером 27 декабря к Есенину кто-то пришел. Это могли быть московские или ленинградские чекисты, которым была дана команда вернуть Есенина в Москву, в психушку, или взять его под арест. Могли быть милиционеры, которые хотели просто его вернуть в Москву, потому что он нарушил подписку о невыезде, и доставить его на суд. А могло быть и так, что Дзержинский или кто-то из других руководителей ОГПУ (типа Якова Агранова, который вел многие дела литераторов) приказал изолировать Есенина, чтобы его спасти – привезти в Москву и поместить под надзор в какой-нибудь санаторий или больницу.

Во всяком случае я уверен, что чекисты не хотели Есенина целенаправленно убивать, как это было показано в слабом и тенденциозном фильме «Есенин» с С. Безруковым, где Троцкий дал якобы указание Блюмкину найти злополучную телеграмму Л. Каменева великому князю Михаилу Александровичу, а тот вместе со своими подручными убил Есенина, в том числе с помощью канделябра. Есенин был очень ершистым человеком, занимался боксом. Он постоянно участвовал в драках и не любил, когда им кто-то командовал. Вероятнее всего, никто не хотел его сразу убивать. Но он вспылил, у него был пистолет, началась драка, и его убили. А потом была мистификация с повешением.

Самое сильное доказательство убийства – обилие ран на теле Есенина (а их было более 10) и прежде всего страшная рана у него на лбу. Длиной 5–6 сантиметров и шириной 2–3 сантиметра, якобы вдавленная трубой. Причем она шла под углом 30 градусов – невозможно так висеть лицом к вертикальной трубе, не сломав себе позвоночник. Кто-то поэта бил, есть версия, что в ход пошла рукоятка «нагана». На фотографиях это прекрасно видно: никакого ожога от трубы нет, но у поэта вытек левый глаз, а под правым глазом было углубление, может показаться, что это пулевое ранение или след от удара особым острым предметом. У поэта был разорван рот, потом его зашили в морге, на виске след от удара, порезы на руках и странгуляционные борозды, следы от удушения на шее. Первично его душили каким-то ремнем или тесьмой, и только потом уже мертвого подвесили, потому что вторая и третья борозды – следы повешения – не такие глубокие и оставлены они уже более узкой витой веревкой. У поэта правая рука была закоченевшая, застывшая, как будто он ей сопротивлялся еще при жизни. Как говорят криминалисты, он мог правой рукой срывать удавку, которую на него набросили. Из-за этого появились раны на ладони, и поэт умер с застывшей рукой – потом ее не могли разогнуть, для чего даже пытались резать сухожилия.

Чтобы повеситься, поэт должен был забраться на стол высотой 77 сантиметров и поставить на него тумбу для канделябра высотой 1 метр 10 сантиметров. Ночью, в темноте в лакированных ботинках, в узких брюках, а тумба была диаметром всего сантиметров 30–40 и сделана из непрочного гипса, поэту следовало под самым потолком привязать веревку к трубе, без петли просто замотать ее дважды вокруг шеи и прыгнуть… Польские исследователи из милицейской академии (жаль, что у нас такие эксперименты не предпринимались) провели эксперимент, они привлекли спортсменов, но никто из них не смог сделать все так, как это представлялось в официальной версии.

Следствия по делу Есенина фактически не было, оно продолжалось всего два-три часа. Была сразу сделана установка все свести к самоубийству. В самом уголовном деле – всего 7 страниц важных документов, включая спорные со всех сторон, – Акты участкового Горбова и судебно-медицинской экспертизы врача Гиляревского. Все вещественные доказательства просто исчезли! Пропала веревка, на которой поэт висел, его ботинки, пиджак, пистолет, вся его одежда, много рукописей! К делу не была приобщена ни одна фотография, ни один рисунок, показания многих и многих свидетелей! Не было сделано ни одной особой экспертизы, ни одного следственного эксперимента. Уже 29 декабря в загсе выдали свидетельство именно о самоубийстве поэта, 31 декабря его похоронили в Москве.

Я считаю, что прокуратуре нужно как можно быстрее открыть новое уголовное дело о смерти Есенина и расследовать его по-настоящему. Об этом вопиют факты и документы, ставшие теперь достоянием гласности. И наш долг перед памятью великого русского поэта – очистить его от позорного клейма самоубийцы!..

В заключение следует добавить несколько слов о предпринимавшихся Есениным довольно удачных попытках прозаических исканий, ведь одной поэзией его наследие не ограничивается. Помещенные в настоящей книге произведения «Яр», «У Белой воды», «Бобыль и дружок» и «Железный Миргород» показывают, какой потенциал еще мог бы использовать автор, если бы ему не суждено было «уйти в историю» в результате трагедии в «Англетере».

Повесть «Яр» интересна тем, что это первый опыт прозаических трудов поэта, предпринятый им еще в 1915 г. И неудивительно, что и по своему содержанию, и по сюжету, и по «народному языку», наполняющему произведение, повесть насыщена колоритом и приметами константиновских мест. Как вспоминала сестра поэта А. А. Есенина, в повести упоминаются названия многих реальных деревень вокруг Константинова, имена персонажей повести – это в основном имена местных крестьян, а хутор Яр действительно находился в четырех километрах от родной деревни Есенина. Сестра поэта составила даже специальный словарь местных и устаревших слов и выражений, использованных в повести, и их количество, около 90, говорит о внимании поэта к фольклору и приметам народного быта.

Повесть «Яр» была опубликована в журнале «Северные записки» в середине 1916 г., и после этого Есенин написал еще два рассказа из деревенской жизни, опубликовав их в прессе. Но к прозе после этого он долго не возвращался. Как вспоминал его друг И. Грузинов, Есенин говорил ему в 1920 г.: «Я не буду литератором. Я не хочу быть литератором. Я буду только поэтом». Грузинов к этому добавил, что, по-видимому, Есенина повесть «не удовлетворяла: в прозе он чувствовал себя слабым, слабее, чем в стихах». Мы не знаем, обратился бы Есенин более серьезно к прозе, подари ему судьба еще хотя бы несколько лет жизни, но вот публицистический опыт поэт постепенно накапливал, выпуская литературно-критические статьи и заметки, среди которых выделяется его культурологическая, почти философская работа «Ключи Марии».

В настоящем издании публикуется очерк Есенина «Железный Миргород», который представляет собой прекрасный образец публицистики, рожденный в ходе поездки поэта в Америку в 1922–1923 гг. В этом очерке очень много ярких картин и выводов, которые свидетельствуют о наблюдательности и литературном даре поэта. Есенин, описывая и восхищаясь достижениями Америки, вместе с тем подчеркивал явное бескультурье «среднего американца», для которого блага цивилизации затмевали собой духовное содержание жизни: «Сами американцы – народ тоже весьма примитивный со стороны внутренней культуры. Владычество доллара съело в них все стремления к каким-либо сложным вопросам. Американец всецело погружается в «Business» и остального знать не желает. Искусство Америки на самой низшей степени развития… Сила железобетона, громада зданий стеснили мозг американца и сузили его зрение».