Игорь Северянин - Слова Солнца

На ландо моторном [42] Ландо – здесь: автомобиль. , в ландо шикарном
Я проезжаю по Островам [43] Острова – Каменный и Елагин острова, традиционные места гуляния в Петербурге. ,
Пьянея встречным лицом вульгарным
Среди дам просто и «этих» дам.

Ах, в каждой «фее» искал я фею
Когда-то раньше. Теперь не то.
Но отчего же я огневею.
Когда мелькает вблизи манто?

Как безответно! как безвопросно!
Как гривуазно! [44] Гривуазно – нескромно, вульгарно ( фр. ). но всюду – боль!
В аллеях сорно, в куртинах [45] Куртина – участок газона в парке, обрамленный подстриженным кустарником. росно,
И в каждом франте жив Рокамболь [46] Рокамболь – герой серии романов французского писателя Понсон дю-Террайля (1829–1871). .

И что тут прелесть? и что тут мерзость?
Бесстыж и скорбен ночной пуант.
Кому бы бросить наглее дерзость?
Кому бы нежно поправить бант?

Валентина, сколько счастья! Валентина,
сколько жути!
Сколько чары! Валентина, отчего же ты
грустишь?
Это было на концерте в медицинском
институте,
Ты сидела в вестибюле за продажею афиш.

Выскочив из ландолета, девушками
окруженный,
Я стремился на эстраду, но, меня остановив,
Предложила мне программу, и, тобой
завороженный,
На мгновенье задержался, созерцая твой
извив.

Ты зашла ко мне в антракте (не зови его
пробелом)
С тайной розой, с красной грезой,
с бирюзовою грозой
Глаз восторженных и наглых. Ты была
в простом и белом,
Говорила очень быстро и казалась стрекозой.

Этот день!.. С него – начало. Телефоны
и открытки. К начинаньям поэтессы я был очень милосерд, И когда уже ты стала кандидаткой
в фаворитки,
Ты меня сопровождала ежедневно на концерт.

А потом… Купэ. Деревня. Много снега, леса. Святки.
Замороженные ночи и крещенская луна.
Домик. Нежно и уютно. Упоенье без оглядки.
Валентина безрассудна! Валентина влюблена!

Все прошло, как все проходит. И простились мы неловко:
Я «обманщик», ты сердита, т. е. просто
трафарет.
Валентина, плутоглазка! остроумная
чертовка!
Ты чаруйную поэму превратила в жалкий
бред!

Что это? – спичек коробок? –
Лучинок из берез?
И ты их не заметить мог? –
Ведь это ж грандиоз!

Бери же, чиркай и грози,
Восторжен, нагл и яр!
Ползет огонь на все стези:
В твоей руке – пожар!

Огонь! огонь, природоцап,
Высовывай язык!
Ликуй, холоп! Оцарься, раб!
Ничтожный, ты велик!

В большом и неуютном номере провинциальной гостиницы Я лежу в бессоннице холодноватыми вечерами. Жутко мне, жутко, что сердце скорбью навеки вынется Из своего гнездышка – …разбитое стекло в раме…

Из ресторана доносится то тихая, то грустная
музыка –
Какая-нибудь затасканная лунная соната, То такая помпезная, – правда, часто кургузая, – …Лилию оскорбляющее полнокровье
граната…

И слышится в этой музыке души всех женщин и девушек, Когда-либо в жизни встретившихся и возможных еще в пути. И плачется, бесслезно плачется в номерной тиши кромешной О музыке, о девушках, обо всем, что способно цвести…

Ты меня совсем измучила, может быть,
сама не ведая;
Может быть, вполне сознательно; может быть,
перестрадав;
Вижусь я с тобой урывками: разве вместе
пообедаю
На глазах у всех и каждого, – и опять
тоска-удав.

О, безжалостница добрая! ты, штрихующая профили
Мне чужие, но знакомые, с носом мертвенно-прямым!
Целомудренную чувственность мы зломозгло объутопили
Чем-то вечно ожидаемым и литаврово-немым…

Слушай, чуждая мне ближница! обреченная далёчница!
Оскорбить меня хотящая для немыслимых услад!
Подавив негодование, мне в тебя так просто хочется,
Как орлу – в лазорь сияльную, как теченью – в водопад!

Тиана, как странно! как странно, Тиана!
Былое уплыло, былое ушло…
Я плавал морями, садился в седло,
Бродил пилигримом в опалах тумана…

Тиана, как скучно! как скучно, Тиана!
Мадлэна – как эхо… Мадлэна – как сон…
Я больше уже ни в кого не влюблен:
Влюбляются сердцем, но – как, если – рана?..

Тиана, как жутко! как жутко, Тиана!
Я пил и выплескивал тысячи душ
И девьих, и женских, – все то же; к тому ж
Кудесней всех женщин – ликер из банана!

Тиана, как дико! мне дико, Тиана,
Вложить вам билеты в лиловый конверт
И ждать на помпезный поэзоконцерт:
Ведь прежде так просто – луна и поляна.

И вдруг – вы, снегурка, нимфея, лиана,
Вернули мне снова все миги тех лет,
Когда я был робкий, безвестный поэт,
О славе мечтавший, – без славы дурмана…
Тиана, как больно! мне больно, Тиана!

Распахните все рамы у меня на террасе,
распахните все рамы –
Истомило предгрозье. Я совсем задыхаюсь.
Я совсем изнемог.
Надоели мне лица. Надоели мне фразы.
Надоели мне «драмы».
Уходите подальше, не тревожьте. Все двери
я запру на замок.

Я весь день и весь вечер просижу на террасе,
созерцая то море,
То особое море, нет которому равных
во Вселенной нигде.
Помню Ялту и Дальний [48] Дальний – русское название г. Далянь в Китае, где Северянин жил с отцом в 1903 г. , и Баку с Таганрогом.
На морях – я не спорю,
Но Балтийское море разве с теми сравнится
при Полярной звезде?..

Это море – снегурка. Это море – трилистник.
Это – вишень цветенье.
Это – призрак бесчертный. Эрик, принц светлоокий.
Это море – Лилит [49] Лилит – по легенде, первая жена Адама (до Евы). .
Ежецветно. Капризно. Несказанно-больное.
Все – порыв,
Все – мгновенье.
Все влеченье и зовы. Венценосная Сканда.
Умоляя – велит.